пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅ пїЅпїЅ

[Zabougornov]

http://novayagazeta.ru/data/2010/112/15.html
Как отнять квартиру у москвича

Квартирные мошенники теперь не занимаются «мокрухой». Напротив, они активно пользуются услугами милиции, чтобы потом прикрыться этим в суде

Кажется, уходят в прошлое средневековые схемы захвата жилья москвичей — с похищениями и убийствами. Но это вовсе не значит, что охотников за дорогой столичной жилплощадью становится меньше. Вовсе нет — они лишь избирают иные тактики — менее кровавые, однако не менее изощренные.

Так, Дмитрию Кочерову, очередной жертве черных риелторов, повезло остаться в живых. Но однокомнатную квартиру на ул. Алексея Дикого (Перово) он все же потерял.

26 марта 2006 года Кочеров вернулся домой — и не смог открыть дверь в собственную квартиру. Неизвестные люди за то время, пока он был на работе, врезали во входную дверь новый замок. Как выяснилось позже, неизвестные люди — это семья Тунякиных из Воронежской области. Мать, сын и его жена.

Тунякины пояснили, что никуда из квартиры не уйдут, поскольку все они теперь являются законными обладателями жилой площади в квартире — каждому причитается по 3 кв. м жилой площади. В доказательство предъявили договор о покупке 1/2 доли квартиры, принадлежавшей его сводному брату Олегу. (После смерти отца братья унаследовали его квартиру на двоих.) Сделка прошла через агентство недвижимости «Московские огни» и была зарегистрирована в Регистрационной палате.

По тунякинской версии, Олег, зная о преимущественном праве брата Дмитрия на покупку принадлежащей ему половины квартиры, отправил тому по почте соответствующее уведомление. Не получив никакого ответа, он умыл руки и продал квартиру воронежскому трио.

Также Тунякины сообщили, что вскрытие и захват квартиры они проводили в присутствии перовской милиции. Предъявили даже свои паспорта — выданные перовским паспортным столом в тот же день, когда была оформлена сделка купли-продажи половины квартиры.

Дмитрий Кочеров обил уже все пороги милицейских и прокурорских кабинетов, пытаясь донести до правоохранителей, что в районе их прямой юрисдикции творится вопиющее беззаконие. Но никаких действий не последовало.

Тем временем Тунякины предложили Кочерову выкупить его долю в квартире. За бесценок, понятно, — ну а кто ее теперь приобретет дороже. Кочеров отказался. По этой причине его совместная с мошенниками жизнь с каждым днем становилась все более невыносимой. Так продолжалось до тех пор, пока Игорь Тунякин однажды вечером не набросился на Дмитрия с ножом. Ранения Дмитрий зафиксировал в больнице, но милиция в очередной раз решила не вмешиваться в этот «внутренний конфликт».

Прошло еще полгода, и Дмитрий Кочеров решил обратиться в суд.

Главной зацепкой для восстановления справедливости была даже не сама абсурдность ситуации с продажей трем разным лицам крохотной доли квартиры, которую даже невозможно выделить в отдельный оборот*. Главное было в другом: настаивая на том, что Дмитрий Кочеров был должным образом извещен о том, что брат собирается продавать квартиру, мошенники ссылались на имеющуюся почтовую расписку, в которой якобы стояла подпись потерпевшего. В своем послании суду, на котором нотариус Нина Горяйнова, сопровождавшая сделку, не сочла необходимым присутствовать, она сообщает: «В графе «Кому» стоит разборчивая подпись: «Кочеров».

Между тем Кочерову удалось докопаться: почтовое извещение, на котором якобы присутствует его подпись, почтальон даже не имел при себе, когда передавал то самое уведомление неизвестно кому — но из рук в руки. Больше того, отметка, которую нотариус Горяйнова истрактовала как собственноручную подпись адресата, — не что иное, как личная пометка почтальона о том, кому именно было вручено послание. Так всегда делается, и нотариус не могла не знать этого простого почтового правила. Нотариус Горяйнова ловко жонглирует фактами, и Кочеров доказывал это многочисленными справками, выбитыми из почты, — о том, как осуществляет свою работу почтальон, разносящий письма и уведомления. Почтовики прямо говорили: не могло быть подписи Кочерова на той бумажке.

Подтвердить соображения Кочерова могла еще и назначенная судом почерковедческая экспертиза (выполнял специалист Центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства обороны). Однако экспертиза показала: однозначно констатировать авторство Кочерова в той подписи невозможно.

Тогда Кочеров заказал сразу две новые экспертизы. Одна из них, касавшаяся в основном процессуальных моментов проведения экспертизы, показала, что «заключение эксперта не соответствует требованиям методик, установленных для данного вида исследований, а также действующему законодательству».

Другая экспертиза, проведенная ЭКЦ МВД, вступила в прямое противоречие с предыдущим заключением специалиста Минобороны. «Подпись от имени Кочерова Д.А., изображение которой расположено в строке «Кому» почтового уведомления, выполнена не Кочеровым Дмитрием Алексеевичем. А другим лицом», — заключил эксперт.

И все же судья Перовского районного суда Горбунова рассудила в пользу Горяйновой и Тунякиных, равно как и Мосгорсуд, оставивший в силе решение Горбуновой.

В июле 2010-го Дмитрий Кочеров обратился с заявлением в Следственный комитет при Генпрокуратуре. Все судейские круги им уже пройдены, но правда так и не нашлась. Состав преступления во всей этой комбинации милиция тоже не разглядела.

И даже УФМС не полюбопытствовало, как исхитрились приезжие за один день купить квартиру, зарегистрироваться в ней и получить новые паспорта с новым же адресом.

Куда еще пойти со всем этим, как не в Генпрокуратуру? А то ведь, не ровен час, обкатчики новой схемы захвата московских квартир могут и усомниться в эффективности главного ее козыря — бескровности. Все-таки хлопотно выходит, когда жертва так активно сопротивляется.

* Жилищный кодекс признает объектом сделок только изолированные помещения.

Татьяна Агапова
_________________
A la guerre comme a la guerre или вторая редакция Забугорнова

[Thais]

Как страшно жить. Особенно в Москве. Нафиг, нафиг.
_________________
Вот так это происходит. Вам хочется с кем-то подружиться. Разговаривать вам неохота, встречаться лень, звонить некогда, тусоваться надоело, ужинать тяжело, приходить со своей диетой - неэтично, спать и лежать с вами в широком смысле новые друзья отказываются, молчать с вами им не о чем. В общем, дружить надо было раньше. (М. Жванецкий)

[Zabougornov]

http://www.kp.ru/print/article/24568.5/741198
Дагестанцы-нелегалы выживают из московской квартиры офицера с беременной женой
Единственным жильем полковника Александра Курапова завладели кавказцы. Теперь его трешка в Южном Бутове превратилась в круглосуточную гостиницу [видео + аудио]
Ринат НИЗАМОВ — 04.10.2010

Александр показывает ролик, снятый на днях на мобильный телефон. В дрожащем кадре двое - он и высокий жилистый парень в майке-алкоголичке.

- Открывай зал, я тэбэ гаварю! - с ярким кавказским акцентом, оскалившись, требует молодчик. - Завтра пацаны приедут.

- Не пущу! - Хозяин квартиры дрожит, прижимается к двери, но не сдается. - Это мой дом!

Горец крепче сжимает кулаки.

- Давно уже не твой! - сплевывает он сквозь зубы. - Братья с тобой разговаривать не будут - выкинут просто.

Это одна из последних угроз кавказцев, с которыми семья полковника Александра Курапова вынуждена делить собственное жилье. Частично свое обещание этот суровый парень по имени Магомед сдержал: в минувший понедельник на тонированной «девятке» с дагестанскими номерами прибыла новая партия «пацанов». В квартире Кураповых их было уже восемь. Чтобы не оказаться на улице, хозяева вынуждены были поставить замок в дверь своей комнаты и посменно дежурить в ней...

«МЫ БУДЕМ ЗДЕСЬ ЖИТЬ!»

Своими бедами супруги Кураповы делятся со мной на кухне. Александр демонстративно говорит громко - чтобы слышали все нежеланные гости в соседней комнате. Жена Наталья, наоборот, почти шепчет - ей они уже угрожали пистолетом, «чтобы больше не вякала». Угрожали, кстати на этой самой кухне. Но - обо всем по порядку.

Полковнику в отставке Александру Курапову 47 лет, 25 из них он посвятил службе Родине.

- Начинал на Дальнем Востоке, где за 12 лет прошел от командира взвода до начальника телефонного центра бригады связи, - рассказывает офицер. - Потом три года военной академии в Питере. Оттуда в 1998 году меня перевели в Москву, в Генеральный штаб. В столице не успел устроиться - начались регулярные командировки в Чечню.

Пока муж летал в «горячие точки», его жена с двумя дочками от своего первого брака ютилась в съемной комнатушке в Щелкове. Но в 2004 году на них обрушилось жилищное счастье, которого они ждали много лет, - от Министерства обороны Александр получил квартиру в новостройке на улице Адмирала Лазарева в Южном Бутове.

- Красота: 77 квадратных метров, три комнаты, дом теплый, во всем подъезде - одни военные, - радовался полковник. - А до метро - рукой подать!

Все было хорошо, пока квартира была в собственности государства. Проблемы начались после того, как Курапов ее приватизировал...

- 5 апреля этого года в четыре часа дня в дверь постучали, - вспоминает Наталья Курапова. - Открываю - на пороге два лба выше меня в два раза. Оба бородатые, в спортивных костюмах. С большими, как у «челноков», сумками в руках. По-русски они объяснились с трудом: «Нам сказали идти сюда жить, ми заплатили за два мэсаца. Вот бумажка». Протянули мне договор-аренду, заключенный с неким Михаилом Саргсяном, который якобы и является владельцем нашей квартиры!

Женщина не поверила своим глазам, но у «гостей» на руках была даже ксерокопия свидетельства на право собственности квартиры. Наталья поспешила набрать номер мужа, а тот вызвал милицию.

- Парни эти даже не собирались уходить - топтались в нашей прихожей и продолжали твердить: «Ми заплатили сорок тыщ. И будем здесь жить!» - говорит Наталья. - Я их тогда спросила: дескать, почему же вам тогда хозяин ключ не дал? Почему квартиру предварительно не посмотрели? Они на меня уставились как бараны и опять за свое: ми заплатили!..

Приехал наряд, и «гостей» развернули, доставили в отделение. По паспортам оба задержанных оказались уроженцами Дагестана без московской регистрации.

Наутро к Кураповым пришел участковый, полистал их документы на квартиру, убедился, что перед ним - законные собственники. Правда, на всякий случай переспросил:

- Вы это... Точно никому квартиру не продавали?

Кураповы грустно усмехнулись:

- Издеваетесь?! Нам ведь ехать больше некуда - другого жилья нет...

ЗАКЛЕИЛИ ГЛАЗОК, ВЫРЕЗАЛИ ЗАМОК

Визит двух подозрительных квартирантов с липовыми бумагами на руках не давал Александру спать спокойно. Через неделю он решил доехать до регистрационной службы и убедиться, что до сих пор является единственным владельцем своей заслуженной жилплощади.

Однако ответ регистратора на запрос офицера шокировал: собственником трешки, как и убеждали приезжие кавказцы, является Михаил Арамович Саргсян 1985 года рождения, уроженец Иванова.

- Согласно этим документам еще 4 декабря 2009 года я продал свою квартиру какому-то Бабкину Владимиру Ивановичу. А тот, в свою очередь, - нынешнему «владельцу» Саргсяну. - Офицер раскладывает по столу копии договоров. - Ни того ни другого я в глаза не видел! Только взгляните: все документы написаны одинаковым почерком. Они даже подпись мою правильно скопировать не удосужились!
Михаил Сарксян: Поверьте, я сам попал!

В тот же день полковник заявил в милицию о явном мошенничестве. В результате 19 апреля Зюзинский районный суд, следуя законным нормам, арестовал квартиру до окончания расследования всей мутной истории с документами. Арест, кстати, подразумевал запрет на все сделки, в том числе и аренду. Но новоиспеченного «собственника» это не волновало: чтобы обеспечить заселение своих квартирантов, Михаил Саргсян приехал туда лично. Компанию ему составили те же уроженцы солнечного Дагестана в спортивных штанах и куртках. Они вновь стали стучаться к Кураповым, требуя пустить их. Хозяева, как и в прошлый раз, вызвали милицию. Наряд забрал непрошеных гостей, правда, теперь ненадолго. Через пару часов они вернулись - уже со специнструментами.

- Заклеили глазок и вырезали замок! - Александр демонстрирует на двери следы взлома. - Пока меня не было дома, они забаррикадировались в одной из комнат. Я приехал, стал снова звонить «02». Но от дежурного ОВД «Южное Бутово», а именно капитана Вербуна получил отказ: «Больше нам не звоните, так как у вас там гражданско-правовой спор. Мы в него не вмешиваемся. И наряд к вам не посылаем».

«Оккупанты» живут там по сей день. Из личных вещей у постояльцев только футболки и джинсы. Всем остальным - мебелью, постельными принадлежностями, аппаратурой - они пользуются хозяйским. Хозяйским - в смысле не Михаила Саргсяна, а несчастных Кураповых.

- Наш телевизор у них работает 24 часа в сутки, - говорит Александр. - Музыкальный центр не выключается. Могут врубить лезгинку на всю громкость посреди ночи и разбудить весь дом!

- И ведь сказать-то им ничего нельзя, - вздыхает Наталья. - Сразу хамят, угрожают: «Вы, - говорят, - здесь никто! Покиньте квартиру, так будет хорошо и нам и вам...» При этом сами из комнаты выходят только ночью - садятся в свою тонированную «девятку», которая стоит у нас под окном, и уезжают. Возвращаются под утро.

О войне Кураповых с «оккупантами» первые могут рассказывать часами. Александр показывает на компьютере несколько роликов, снятых им в августе. На видео - дагестанцы встречают и провожают девочек, которым на вид лет 14 - 15.

- Вот и школьниц стали водить... - комментирует офицер. - Одну ночь, вторую. Мы это дело засняли на видео и показали участковому: мол, теперь у нас здесь еще и малолеток развращают. Участковый вызывал дагестанцев к себе, видимо, провел «профилактическую» беседу. Правда, после нее девчонки продолжили ходить, но только теперь наши кавказцы вместо «здрасьте» начали спрашивать у них: «Тэбэ сколько лэт?»


ЭКСПЕРТИЗА ПОДПИСИ

Восстановить право собственности на квартиру Александр Курапов надеется через суд. Он все-таки добился почерковедческой экспертизы «своей» подписи в договорах Бабкина и Саргсяна. Эксперт сравнил два образца и объявил: в документе Курапов не расписывался. Тогда в УВД ЮЗАО возбудили уголовное дело в «отношении неустановленного лица» (Бабкина никто не может найти) по статье «мошенничество, совершенное в особо крупном размере».

Одновременно в Зюзинском районном суде начался гражданский процесс по иску офицера о расторжении сделки купли-продажи и восстановлении его в качестве собственника квартиры. Но пока суд да дело... трешка в Южном Бутове превратилась в настоящий плацдарм для приезжих с Кавказа.

Мне дверь своей комнаты «квартиранты» не открыли. Разговаривать со мной они тоже не стали.

- Можно их подкараулить у ванной, - предлагает Наталья. - Помыться к нам приезжают даже те, кто здесь не живет. Вот и ходим вслед за ними с «Белизной», дезинфицируем там все.

Михаил Саргсян - человек, который ежемесячно собирает «дань» с квартирантов, - быть может, и не знает, сколько их сейчас поселилось в комнатушке (в день нашего визита было восемь!). Нынешний «официальный хозяин» уже несколько месяцев скрывается от семьи Кураповых, не отвечает на их звонки.

«КП» тоже пришлось долго дозваниваться до него, чтобы получить хоть какой-нибудь комментарий. На днях господин Саргсян ответил.

Нотариус Инесса Юдаева: Курапов приходил лично!

- Решит суд, кто прав, а кто виноват! - ответил Саргсян на все мои вопросы. - Проводится следствие. Квартира арестована... Я вот ему (Александру Курапову. - Прим. авт.) всегда задаю вопрос: разве я первый у него покупатель? Может, он до этого еще пять раз свою квартиру кому-то продавал, а?

- Александр говорит, что никому ничего не продавал, ведь у него семья, беременная супруга, и жить им больше негде.

- Ну... это следствие покажет. И мне больше вам нечего сказать... - стал закругляться он. И вдруг признался: - Я сам очарован этой ситуацией. Поверьте, я так попал очень сильно!

- Но если квартира арестована, почему вы ее продолжаете сдавать?

- А вы что, специалист с юридическим образованием, да?! - взорвался Саргсян.

- Я видел решение суда на арест, там прописано, что сдача в аренду квартиры запрещена...

- Я сдаю ее не на длительный срок, а на срок до года. В таком случае мне ничего не надо заключать у нотариуса по поводу их проживания. У нас краткосрочный договор.

- Хорошо, но если вы на самом деле покупали эту квартиру, вы это делали вслепую, что ли? Не видели ее до покупки? Или все-таки были там до сделки? Курапов говорит, что сроду никто не смотрел квартиру.

- Я вам еще раз повторяю: мало ли что он говорит! Следствие все покажет и расскажет...

- И все же, вы видели эту квартиру до того, как купили?

- Конечно, видел. Заходил, смотрел.

- Вместе с Бабкиным - человеком, который вам ее продавал (до этого он говорил Кураповым, что приобрел квартиру через риэлторское агентство. - Прим. авт.)?

Саргсян замялся.

- Да-да, с ним... Мне больше ответить вам нечего. Приходите в суд, там дам комментарий. Спасибо за разговор. До свидания!
Результаты почерковедческой экспертизы показали: подписи полковника в договоре купли-продажи квартиры - липовые (на фото они справа). Места несовпадения фальшивых росчерков с настоящими (на фото они слева) эксперт обозначил пунктиром.
Результаты почерковедческой экспертизы показали: подписи полковника в договоре купли-продажи квартиры - липовые (на фото они справа). Места несовпадения фальшивых росчерков с настоящими (на фото они слева) эксперт обозначил пунктиром.


«КУРАПОВ ПРИСУТСТВОВАЛ ПРИ СДЕЛКЕ»

В суд Саргсян не явился. За него отвечал адвокат Андрей Саратовский, главный аргумент которого - запись в Росреестре (организация, которая фиксирует все сделки с недвижимостью). Там именно Михаил Саргсян вписан в собственники квартиры.

- Документы прошли правовую экспертизу, Михаил покупал жилье со спокойной душой, - говорит адвокат. - Деньги занимал у родни. А сейчас сам не поймет, что происходит...

Кстати, о цене, по которой Саргсян якобы приобрел квартиру. По документам эта столичная трешка в новом доме рядом с метро обошлась покупателю всего в... 990 тысяч рублей! Фантастика, не правда ли?

И еще одна странность: если, предположим, Александр Курапов действительно в беспамятстве продал свое единственное жилье некоему Бабкину, то по закону его свидетельство на право пользования должны были погасить в Федеральной регистрационной службе и приложить его к остальным бумагам, связанным с этой недвижимостью. Но это по закону. В нашей истории оригинал документа находится у офицера - целый и невредимый.

Более того, в день, когда якобы была оформлена сделка, Курапов был сначала в налоговой, а потом на работе, где его видели десятки людей.

Все указывает на то, что семья Кураповых, вероятно, стала жертвой квартирных махинаций. И как им удалось продать недвижимость законопослушного москвича без его ведома?

- Это сделать сложно без вмешательства нотариуса либо сотрудника Федеральной регистрационной службы, - уверяет юрист Алексей Емельянов. - Эти организации в настоящее время достаточно серьезно проверяют все сделки - особенно по недвижимости.

Выходит, что не очень-то и серьезно. Так, например, в отделе регистрации прав на недвижимость по ЮАО Москвы говорят, что документы действительно изучают, это называется «гражданско-правовая экспертиза». Но «по каждому объекту, которых десятки тысяч проходит в неделю, такую экспертизу провести нереально!».

А что говорит нотариус Инесса Юдаева, при которой якобы заключалась та самая первая сделка между Кураповым и Бабкиным? Юдаева утверждает, что оформляла документы на продажу квартиры... в присутствии Александра Курапова!

- Но он клянется, что его там не было! - говорю Юдаевой во время телефонного разговора.

- И как я могу вас убедить, что он был? - смеется в ответ она.

- Сам Курапов был? - переспрашиваю. - Офицер?

- Да! Не знаю уж, офицер он или не офицер. Но он представил мне свой паспорт. Мы удостоверили им доверенность. А что уж произошло там у них потом, я не знаю. И вообще это не телефонный разговор. Я не могу на эту тему по телефону разговаривать.

- Я готов к вам подъехать, - предлагаю.

- И подъезжать не надо. Будет суд, пусть разбираются, мне-то что?

Нотариус положила трубку.

Кое-что в этой странной истории стало понятно, когда Александр Курапов рассказал «КП» о непростых отношениях со своими взрослыми падчерицами - дочками первой жены от ее первого брака. После того как он привел домой Наталью (первая супруга Александра скончалась), падчерицы - 24-летняя Екатерина и 26-летняя Анастасия - собрали вещи и ушли, пообещав на прощание отчиму, что у него будут проблемы с квартирой.

- Вот они и начались, - вздыхает полковник.

Так это или нет, узнать у самих падчериц нам не удалось - свои телефоны они отключили. Не могут их найти и следователи.

История полковника - своеобразный индикатор нашей с вами беззащитности.

- Это очень тревожная тенденция, - считает правозащитник Сергей Кравцов. - Мошенники обнаглели. При купленных нотариусе и регистраторе законный владелец квартиры может легко оказаться на улице со всеми документами на руках.

Что же, теперь у каждого из нас есть повод проверить, кто на самом деле в доме хозяин...

КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА

Адвокат Олег ПАВЛОВИЧ:

Как поступать в таких ситуациях?

- Во-первых, в квартиру никаких «жильцов» не надо пускать. Ставьте бронированную дверь и не открывайте. Если ломятся - вызывайте милицию. На все претензии ответ один: «Я собственник квартиры. Если считаете иначе - идите и судитесь». Во-вторых, крайне важно иметь на руках документ - «Свидетельство о праве собственности на квартиру». Это красивая бумажка зеленого цвета с вашим именем, адресом квартиры и номером из Росреестра (раньше он назывался Росрегистрацией). Если к вам все-таки вселились и у вас есть на руках этот документ - пишите заявление в милицию. Только не надо просить «разобраться с правом собственности», милиция не будет этого делать. Сразу берите быка за рога: «Прошу возбудить уголовное дело по факту мошеннических действий с моей жилплощадью». Если у вас нет свидетельства о праве собственности - получайте его в Росреестре. Ну а если же там выясняется, что вы - уже не собственник и свидетельство на вашу квартиру дано другому человеку, то остается только судиться. При этом обязательно обратитесь в милицию - с тем же заявлением о мошенничестве.
_________________
A la guerre comme a la guerre или вторая редакция Забугорнова