Список форумов пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅ пїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅ пїЅпїЅ

 
 FAQFAQ   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

Start Home_in_France Learning_in_France Job_in_France Health_in_France Photogallery Links
Путин & Co о событиях...

 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅ пїЅпїЅ -> Война в Южной Осетии
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Zabougornov
Добрый Администратор (иногда)


Зарегистрирован: 06.03.2005
Сообщения: 12000
Откуда: Обер-группен-доцент, ст. руководитель группы скоростных свингеров, он же Забашлевич Оцаат Поэлевич

СообщениеДобавлено: Суббота, 30 Август 2008, 20:20:42    Заголовок сообщения: Путин & Co о событиях... Ответить с цитатой

http://www.government.ru/content/governmentactivity/mainnews/archive/2008/08/28/582087.htm
Интервью
Председателя Правительства Российской Федерации В.В.Путина
американской телекомпании "Си-Эн-Эн"


Сочи, 28 августа 2008 г.

М.ЧАНС: (как переведено) Спасибо, господин Путин, за то, что согласились дать это интервью.

Многие люди в мире считают Вас - хотя Вы уже сейчас не являетесь Президентом, Вы являетесь Премьер-министром - главным руководителем в этой стране и считают, что именно Вы отдали приказ о вводе российских войск в Грузию.

Действительно ли это так?

В.В.ПУТИН: Это, конечно, не так. В соответствии с Конституцией Российской Федерации вопросы внешней политики, обороны полностью находятся в руках Президента России. Президент Российской Федерации действовал в рамках своих полномочий.

Ваш покорный слуга находился в это время, как известно, на открытии Олимпийских игр в Пекине. Даже имея в виду это обстоятельство, я не мог принять участие в выработке этого решения, хотя, конечно, Президент Медведев знал мое мнение по этому вопросу. Не буду скрывать, здесь нет никакой тайны, конечно, мы заранее рассматривали все возможные варианты развития событий, в том числе и прямую агрессию со стороны грузинского руководства.

Мы должны были заранее подумать о том, как обеспечить безопасность наших миротворцев и граждан Российской Федерации, проживающих постоянно в Южной Осетии. Но, повторю еще раз, принять такое решение мог только Президент Российской Федерации, Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами господин Медведев. Это его решение.

М.ЧАНС: Но в то же время не является секретом и то, что на протяжении длительного времени Вы настоятельно призывали Запад подходить серьезно и принимать во внимание озабоченности, которые имеются в России, в частности, в таких вопросах, как расширение НАТО на Восток, развертывание систем ПРО в Европе и так далее.

Не является ли этот конфликт, эти события вашей демонстрацией того, что в этом регионе власть или сила действительно за Россией, и здесь вы определяете ход событий?

В.В.ПУТИН: Конечно, нет. Более того, мы не стремились к конфликтам подобного рода и не хотим их в будущем.

А если этот конфликт произошел, если он, тем не менее, случился, то это только потому, что к нашим озабоченностям никто не прислушивался.

А вообще, Мэтью, я хочу Вам сказать следующее. Надо посмотреть на этот конфликт все-таки пошире.

Я думаю, что и Вам, и вашим - нашим сегодняшним зрителям будет интересно узнать хоть немножко о предыстории отношений между народами и этносами в этом регионе мира. Ведь об этом никто ничего не знает.

Если Вы сочтете это неважным, можете это "вырезать" из программы. Пожалуйста, я не возражаю.

Но я хочу напомнить, что все эти государственные образования в свое время добровольно вошли в состав Российской империи, и каждое в разное время. Первой вошла в состав Российской империи еще в середине XVIII века, в 1745-1747 годах Осетия. Тогда это было единое государственное образование. Северная и Южная Осетия - это было одно государство.

В 1801 году, если мне не изменяет память, в состав России добровольно вошла сама Грузия, которая находилась под известным нажимом со стороны Османской империи.

Только через 12 лет, в 1812 году в состав Российской империи вошла Абхазия. Она сохранялась до этого времени как независимое государство, как независимое княжество.

Только в середине XIX века было принято решение передать Южную Осетию в Тифлисскую губернию. Таким образом, в рамках единого государства это считалось не очень важным. Но я могу вас заверить, жизнь последующих лет показала, что осетинам это не очень понравилось. Но де-факто они были переданы центральной царской властью под юрисдикцию сегодняшней Грузии.

Когда после Первой мировой войны развалилась Российская империя, то Грузия объявила о создании собственного государства, а Осетия пожелала остаться в составе России, и это было сразу после событий 1917 года.

В 1918 году, в связи с этим, Грузия провела там карательную операцию, очень жесткую, и в 1921-ом повторила ее еще раз.

Когда образовался Советский Союз, то решением Сталина эти территории окончательно закрепили за Грузией. Сталин, как известно, был грузином по национальности.

Так что те, кто настаивают на том, чтобы эти территории и дальше принадлежали Грузии - сталинисты - они отстаивают решение Иосифа Виссарионовича Сталина.

Но что бы ни происходило сейчас, и чем бы ни руководствовались люди, вовлеченные в конфликт, все, что мы сейчас наблюдаем, это, безусловно, трагедия.

Для нас это особая трагедия, потому что за многие годы совместного существования грузинская культура - а грузинский народ это народ древней культуры, - так вот, грузинская культура стала, безусловно, частью многонациональной культуры России.

И для нас это имеет даже, знаете, какой-то оттенок гражданской войны, хотя, конечно, Грузия - независимое государство, нет сомнения в этом. Мы никогда не покушались на суверенитет Грузии и не собираемся делать это в будущем. Но все равно, имея в виду, что почти миллион, даже больше миллиона грузин переехали к нам, у нас особые духовные связи с этой страной и с этим народом. Для нас это особая трагедия.

И уверяю вас, что, скорбя о погибших российских солдатах, в первую очередь о мирных жителях, у нас в России многие скорбят и по погибшим грузинам.

И ответственность за эти жертвы, конечно, лежит на сегодняшнем грузинском руководстве, которое решилось на эти преступные акции.

Извините за длинный монолог, я посчитал, что это будет интересно.

М.ЧАНС: Этот вопрос - история империалистической России - действительно, важен, интересен и актуален, потому что одно из последствий произошедшего конфликта заключается в том, что во многих странах - бывших республиках Советского Союза сейчас многие задают вопрос о том, что будет дальше. Особенно это актуально, например, для Украины, где значительная часть украинского населения является русской. В Молдове, в Центральной Азии, в балтийских государствах задают этот вопрос. Можете ли Вы гарантировать, что это никогда не произойдет, такие действия никогда не будут предприняты в отношении других соседей России?

В.В.ПУТИН: Я категорически протестую против такой формулировки вопроса. Это не мы должны гарантировать, что мы на кого-то не нападем. Мы ни на кого не нападали. Это мы требуем гарантий от других, чтобы на нас больше никто не нападал и наших граждан никто не убивал. Из нас пытаются сделать агрессора.

Я взял хронологию происходивших 7, 8, и 9 числа событий. 7 числа в 14.42 грузинские офицеры, которые находились в штабе Смешанных сил по поддержанию мира, покинули этот штаб, ушли оттуда - а там были и наши военнослужащие, и грузинские, и осетинские - под предлогом приказа своего командования. Они оставили место службы и оставили наших военнослужащих там одних и больше туда не вернулись до начала боевых действий. Через час начался обстрел из тяжелой артиллерии.

В 22 часа 35 минут начался массированный огневой удар по городу Цхинвали. В 22.50 началась переброска сухопутных подразделений грузинских вооруженных сил в район боевых действий. Одновременно в непосредственной близости были развернуты грузинские военные госпитали. А в 23 часа 30 минут господин Круашвили, бригадный генерал, командующий миротворческими силами Грузии в этом регионе, объявил о том, что Грузия приняла решение начать войну с Южной Осетией. Они объявили об этом прямо, публично, глядя в телевизионные камеры.

В это время мы пытались связаться с грузинским руководством - все отказались от контактов с нами. В 0 часов 45 минут 8 числа Круашвили это еще раз повторил. В 5 часов 20 минут танковые колонны грузинских войск начали атаковать Цхинвали, а перед этим был нанесен массированный удар из систем "Град" и у нас начались потери среди личного состава.

В это время, как Вы знаете, я находился в Пекине и имел возможность накоротке переговорить с Президентом Соединенных Штатов. Я ему прямо сказал о том, что нам не удается связаться с грузинским руководством, но один из руководителей Вооруженных Сил Грузии объявил о том, что они начали войну с Южной Осетией.

Джордж ответил мне - я уже об этом говорил публично - что войны никто не хочет. Мы надеялись, что Администрация США вмешается в этот конфликт и остановит агрессивные действия грузинского руководства. Ничего подобного не произошло.

Более того, уже в 12 часов по местному времени подразделения Вооруженных Сил Грузии захватили миротворческий городок на юге Цхинвали, он так и называется - "Южный", и наши военнослужащие вынуждены были - там перевес был 1:6 со стороны Грузии - отойти к центру города. И потом, у наших миротворцев не было тяжелого вооружения, а то, что было, было уничтожено первыми артиллерийскими ударами. При одном из первых ударов у нас погибло сразу 10 человек.

Началась атака на северный городок миротворческих сил. Вот я Вам зачитываю сводку Генерального штаба: "По состоянию на 12 часов 30 минут батальон миротворческих сил Российской Федерации, дислоцированный на севере города, отбил пять атак и продолжал вести бой".

В это же время грузинская авиация нанесла бомбовые удары по г. Джава, который находился вне боевых действий в центре Южной Осетии.

Кто на кого напал? Мы ни на кого не собираемся нападать и ни с кем не собираемся воевать.

Я, будучи Президентом восемь лет, часто слышал один и тот же вопрос: какое место отводит сама для себя Россия в мире, где она себя видит, каково ее место? Мы - миролюбивое государство и хотим сотрудничать со всеми нашими соседями и со всеми нашими партнерами. Но если кто-то считает, что можно прийти убивать нас, что наше место на кладбище, то эти люди должны задуматься о последствиях такой политики для самих себя.

М.ЧАНС: Вы всегда поддерживали тесные личные отношения с Президентом Соединенных Штатов. Считаете ли Вы, что то, что он не смог сдержать Грузию от нападения, нанесло ущерб вашим отношениям?

В.В.ПУТИН: Это, конечно, нанесло ущерб нашим отношениям, межгосударственным прежде всего.

Но дело не только в том, что Администрация США не смогла удержать грузинское руководство от этой преступной акции - американская сторона фактически вооружила и обучила грузинскую армию.

Зачем долгие годы вести тяжелые переговоры и искать сложные компромиссные решения в межэтнических конфликтах? Легче вооружить одну из сторон и толкнуть ее на убийство другой стороны - и дело сделано. Казалось бы, такое легкое решение. На самом деле оказывается, что это не всегда так.

У меня есть и другие соображения. То, что я сейчас скажу, это предположения, только предположения, и в них еще нужно разбираться как следует. Но мне кажется, что есть о чем подумать.

Даже во времена "холодной войны" - жесткого противостояния Советского Союза и Соединенных Штатов - мы всегда избегали прямого столкновения между нашими гражданскими и, тем более, военными, военнослужащими.

У нас есть серьезные основания полагать, что прямо в зоне боевых действий находились граждане Соединенных Штатов. И если это так, если это подтвердится, это очень плохо. Это очень опасно, и это ошибочная политика.

Но если это так, то данные события могут иметь и внутриполитическое американское измерение.

Если мои догадки подтвердятся, то тогда возникают подозрения, что кто-то в Соединенных Штатах специально создал этот конфликт с целью обострить ситуацию и создать преимущество в конкурентной борьбе для одного из кандидатов в борьбе за пост Президента Соединенных Штатов. И если это так, то это не что иное, как использование так называемого административного ресурса во внутриполитической борьбе, причем в самом плохом - в кровавом его измерении.

М.ЧАНС: Но это довольно-таки серьезное обвинение. Я хотел уточнить, Вы считаете, что какие-то лица в Соединенных Штатах, действительно спровоцировали этот конфликт для того, чтобы какой-то из кандидатов в президенты получил выигрышную позицию с точки зрения дебатов, набрал очки.

В.В.ПУТИН: Я сейчас поясню.

М.ЧАНС: И если Вы действительно высказываете такое предположение, какие у вас есть доказательства?

В.В.ПУТИН: Я вам сказал, что если подтвердятся факты присутствия американских граждан в зоне боевых действий, это означает только одно - что они там могли находиться только по прямому указанию своего руководства. А если это так, то значит в зоне боевых действий находятся американские граждане, исполняющие свой служебный долг. Они могут это делать только по приказу своего начальства, а не по собственной инициативе.

Простые специалисты, даже если они обучают военному делу, должны это делать не в зоне боевых действий, а на полигонах, в учебных центрах.

Повторяю, это требует еще дополнительного подтверждения. Я Вам это говорю со слов наших военных. Конечно, я у них еще запрошу дополнительный материал.

Почему Вас удивляет мое предположение, я не понимаю? На Ближнем Востоке проблемы, там не удается добиться примирения. В Афганистане лучше не становится. Более того, талибы перешли в осеннее наступление, десятками убивают НАТОвских военнослужащих.

В Ираке после эйфории первых побед одни проблемы, и количество жертв достигло уже свыше 4 тысяч.

В экономике проблемы, мы это знаем хорошо. С финансами проблемы. Ипотечный кризис. Мы сами за это беспокоимся и хотим, чтобы он быстрее закончился, но он есть.

Нужна маленькая победоносная война. А если не получилось, то можно переложить на нас вину, сделать из нас образ врага, и на фоне такого "ура-патриотизма" опять сплотить страну вокруг определенных политических сил.

Меня удивляет, что Вас удивляет то, что я говорю. Это же лежит на поверхности.

М.ЧАНС: Во всяком случае, то, что Вы говорите, представляется с известной мыслью несколько надуманным. Во всяком случае, во время конфликта я был в том регионе, был в Грузии. Я слышал множество слухов, которые тогда циркулировали, в частности, утверждалось, что некоторые американские военнослужащие были захвачены в районе боевых действий. Соответствует ли это действительности?

В.В.ПУТИН: У меня нет таких данных. Думаю, что это не соответствует действительности.

Повторяю, я запрошу у наших военных дополнительные сведения, подтверждающие присутствие американских граждан в зоне конфликта в ходе боевых действий.

М.ЧАНС: Давайте вернемся к дипломатическим последствиям произошедшего. Сейчас во многих странах говорят о необходимости принятия мер, включая возможность исключения России из "восьмерки" наиболее промышленно развитых стран. Говорят о замораживании контактов по военной линии с НАТО и принятии других мер.

Каким будет ответ России, если, действительно, будут предприняты такие шаги по дипломатической изоляции России с учетом роста напряженности?

В.В.ПУТИН: Во-первых, если мое предположение о внутриполитической окраске в самих Соединенных Штатах этого конфликта верно, то непонятно, почему союзники Соединенных Штатов должны поддерживать в ходе избирательной кампании одну партию Соединенных Штатов против другой. Это нечестная по отношению к американскому народу в целом позиция. Но мы не исключаем, как это было в прежние годы, что Администрации удастся и на этот раз подчинить своей воле своих союзников.

Ну что сделать? У нас какой выбор? С одной стороны, мы что, должны позволить себя убивать, но за это сохраниться, скажем, в "восьмерке"? А кто будет сохраняться в "восьмерке", если всех нас убьют?

Вот Вы говорили о возможной угрозе со стороны России. Мы с Вами здесь сидим сейчас, беседуем мирно в городе Сочи. В нескольких сотнях километров отсюда подошли американские боевые корабли с ракетным вооружением на борту, дальность действия которых как раз несколько сот километров. Это же не наши корабли пришли к вашим берегам, а ваши пришли к нашим. Выбор у нас какой?

Мы не хотим никаких осложнений, мы не хотим ни с кем ругаться, не хотим ни с кем воевать. Мы хотим нормального сотрудничества и уважительного отношения к нам и нашим интересам. Это разве много?

Вы говорите о "восьмерке". Но в сегодняшнем виде "восьмерка" уже неполноценная весовая позиция. Ведь без приглашения Китайской Народной Республики или Индии, без совета с ними, без влияния на их решения невозможно себе представить нормальное развитие мировой экономики.

А борьба, скажем, с наркотиками, с распространением инфекционных заболеваний, борьба с терроризмом, нераспространенческая тематика? Ну хорошо, если кто-то хочет делать это совсем без России. Насколько будет эффективна эта работа?

Я думаю, что не об этом надо думать, и не надо никого пугать. Не страшно совсем. Надо просто реально уметь проанализировать ситуацию, посмотреть в будущее и наладить нормальные отношения, с уважением относясь к интересам друг друга.

М.ЧАНС: Вы упомянули целый ряд важных проблем, или вопросов международного сотрудничества между Россией и Соединенными Штатами. Особенно важно сотрудничество по иранской проблеме, по ядерной программе Ирана, которая вызывает значительные споры. Хотите ли Вы сказать, что если на Россию будет оказываться серьезное дипломатическое давление, то Россия может отказать в своей поддержке усилий в этих областях, отказать Соединенным Штатам, ООН?

В.В.ПУТИН: Россия очень последовательно и добросовестно работает со своими партнерами по всем проблемам - и которые я назвал, и которые Вы сейчас добавили. И не потому, что нас кто-то об этом просит, а мы хотим хорошо в чьих-то глазах выглядеть. Мы делаем это потому, что это соответствует нашим национальным интересам, что в этих областях наши национальные интересы и со многими европейскими странами, и с Соединенными Штатами совпадают. Если с нами никто не захочет разговаривать по этим вопросам и сотрудничество с Россией будет не нужно - ну ради Бога, сами работайте тогда.

М.ЧАНС: Что Вы можете сказать по вопросу энергетических поставок? Европа сейчас все в большей мере зависит от поставок российской нефти и газа. Будет ли Россия когда-либо использовать энергопоставки в качестве рычага воздействия на эти страны, если действительно будет продолжаться рост напряженности?

В.В.ПУТИН: Мы этого никогда не делали. Строительство первой газопроводной системы было начато в 60-е годы, в самый разгар "холодной войны", и все эти годы, начиная с 60-х годов и по сей день, Россия стабильно и очень надежно, вне зависимости ни от какой политической конъюнктуры исполняла свои контрактные обязательства.

Мы никогда не политизируем экономических отношений, и нас очень удивляет позиция некоторых официальных лиц Администрации Соединенных Штатов, которые разъезжают по европейским странам и уговаривают европейцев не брать наш продукт, скажем, газ, - это просто потрясающая политизация экономической сферы, очень вредная на самом деле.

Да, европейцы зависят от наших поставок, но и мы зависим от того, кто покупает наш газ - это взаимозависимость, это как раз гарантия стабильности.

Но, поскольку мы заговорили уже об экономических вопросах, я хочу тоже Вас проинформировать об одном из решений, которое будет принято в ближайшее время. Хочу сразу оговориться, что это никак не связано с какими-либо кризисами - ни с ситуацией в Абхазии, ни в Южной Осетии - это вопросы чисто экономического характера. Сейчас скажу, о чем идет речь.

У нас давно идут дискуссии по поводу поставок различной продукции из различных стран, в том числе из Соединенных Штатов. И прежде всего, конечно, как правило, остро обсуждаются поставки сельхозпродукции.

В июле и августе текущего года наши санитарные службы проводили проверку американских предприятий, поставляющих на наш рынок мясо птицы. Это была выборочная проверка. В ходе проверки установлено, что 19 предприятий проигнорировали замечания наших специалистов, сделанные еще в прошлом 2007 году. Эти 19 предприятий будут исключены из списка экспортеров мяса птицы в Российскую Федерацию.

И 29 предприятиям будет сделано предупреждение о том, что они в ближайшее время должны исправить ситуацию, которая не устраивает наших санитарных специалистов. Надеемся, что эта реакция будет быстрой, и они смогут продолжать поставки своей продукции на российский рынок.

Это информация, которую мне только что сообщил министр сельского хозяйства.

Повторяю еще раз, мне бы очень не хотелось, чтобы все свалили в одну кучу - и проблемы конфликтных ситуаций, политику, экономику, мясо. Все имеет свое собственное измерение, и одно с другим не связано.

М.ЧАНС: Господин Премьер-министр, то, что вы говорите, может показаться, прозвучать как равносильное экономическим санкциям. А если конкретно, в чем провинились вот эти 19 предприятий, что они сделали не так?

В.В.ПУТИН: Я же не специалист в области сельского хозяйства. Министр сельского хозяйства сегодня утром доложил мне следующее.

Я уже говорил и хочу повторить еще раз. В июле и августе текущего года проводились выборочные проверки американских предприятий, поставляющих мясо птицы на российский рынок. Установили, что некоторые замечания, которые были сделаны нашими специалистами еще в 2007 году, проигнорированы, и эти предприятия ничего не сделали для того, чтобы устранить недостатки, выявленные в ходе прежних проверок. И поэтому Министерство сельского хозяйства приняло решение исключить их из списка экспортеров.

29 других предприятий тоже имеют определенные нарушения. Составлены соответствующие документы, им указано на то, что они должны изменить в своей работе, для того чтобы прежние договоренности о их поставках в Россию сохранялись. Они пока будут поставлять продукцию, эти 29 предприятий. Мы надеемся, что они быстро устранят недостатки, выявленные в ходе этих проверок.

Речь идет об избыточном наличии в их продукции некоторых веществ, которые у нас находятся под определенным контролем. Это чрезмерное количество антибиотиков. По-моему, там еще какие-то вещества, типа мышьяка. Я не знаю. Нужно, чтобы специалисты сельского хозяйства посмотрели. Это не имеет ничего общего с политикой. Это не какие-то санкции. Такие меры у нас предпринимались неоднократно и раньше. Ничего здесь катастрофического нет. Просто нужно вместе работать над этим.

Больше того, когда Министр позвонил и говорит: "Мы прямо не знаем, что делать. Это будет смотреться как санкции, но нам нужно принимать какое-то решение. Мы можем, конечно, сделать какую-то паузу".

По-моему, они сказали мышьяк. Но у нас свои правила. Если хотите поставлять на наш рынок, надо приспосабливаться к нашим правилам. Они все знают. Им же сказали об этом еще в 2007 году.

М.ЧАНС: Соединенным Штатам это не понравится.

В.В.ПУТИН: Нам тоже не все нравится, что делают. Надо просто плотнее работать с нашим Министерством сельского хозяйства. Это уже было.

Мы закрывали, а потом опять разрешили. Это было не только в отношении американских поставщиков, но и бразильских.

М.ЧАНС: Хотел бы в завершение интервью сказать...

В.В.ПУТИН: Можем поговорить. Я никуда не спешу.

М.ЧАНС: Г-н Путин, Вы больше, чем какой-либо другой человек ассоциируетесь с теми успехами, которые были достигнуты в деле восстановления международного престижа вашей страны после развала Советского Союза, после хаоса 90-х годов. Нет ли у Вас озабоченности, что сейчас эти успехи, эти достижения растрачиваются в результате этих событий, действий в отношении Грузии, запрета на импорт мяса птицы и других действий?

В.В.ПУТИН: Я же Вам сказал, что это не запрет мяса птицы США. Запрет для некоторых предприятий, которые не реагируют на наши замечания в течение целого года.

Мы должны защищать внутренний рынок и своего потребителя, - так делают все страны, в том числе Соединенные Штаты.

Что касается престижа России. Нам не нравится то, что происходит, но мы не провоцировали эту ситуацию. Если говорить о престиже, то престиж некоторых других стран понес очень серьезный ущерб в последние годы. Ведь, по сути, в последние годы наши американские партнеры культивируют право силы, а не международное право. Когда мы пытались остановить решение по Косово, нас ведь никто не слушал. Мы говорили, не делайте этого, подождите. Вы ставите нас в ужасное положение на Кавказе. Что мы скажем малым народам Кавказа, почему в Косово можно получить независимость, почему здесь нельзя? Вы нас ставите в дурацкое положение. Никто не говорил тогда о международном праве, кроме нас. Теперь все вспомнили. Теперь почему-то все заговорили о международном праве.

Но кто открыл этот ящик Пандоры? Это мы, что ли? Нет, это не мы. Это не наше решение и не наша политика.

В международном праве есть и то, и другое: есть и принцип территориальной целостности государства, есть и право на самоопределение. Надо просто договориться все-таки о правилах игры. Мне кажется, настало время в конце концов это сделать.

А что касается восприятия происходящих событий общественностью, то, конечно, это в значительной степени зависит не только от политиков, но и от того, насколько ловко они управляют средствами массовой информации, как они влияют на мировое общественное мнение. У наших американских коллег, конечно, это получается намного лучше, чем у нас. Нам есть чему поучиться. Но всегда ли это проходит в нормальном, демократическом режиме, всегда ли это честная и объективная информация?

Давайте вспомним хотя бы, как шло интервью маленькой 12-летней девочки и ее тети, проживающих, как я понял, в Соединенных Штатах, которая была свидетельницей событий в Южной Осетии. Как на одном из крупнейших каналов "Фокс ньюс" ее постоянно перебивал ведущий. Он ее постоянно перебивал. Как только ему не понравилось, что она говорит, он начал ее перебивать, кашлять, хрипеть, скрипеть. Ему осталось только в штаны наложить, но сделать это так выразительно, чтобы они замолчали. Вот единственное, что он не сделал, но, фигурально выражаясь, он был именно в таком состоянии. Ну, разве это честная, объективная подача информации? Разве это информирование населения своей собственной страны? Нет, это дезинформация.

Мы хотим жить в мире, согласии, хотим торговать нормально, работать во всех направлениях: и по обеспечению международной безопасности, и по разоруженческой тематике, по борьбе с терроризмом, с наркотиками, по иранской ядерной проблеме, по северокорейской, которая сейчас имеет тенденцию к некоторому обострению. Мы готовы ко всему этому, но мы хотим, чтобы эта работа была честной, открытой, партнерской, а не эгоистической.

Не нужно ни из кого лепить образ врага, не нужно этим врагом пугать свое собственное население и пытаться на этой базе сплотить вокруг себя каких-то союзников. Нужно просто открыто и честно работать над решением проблемы. Мы этого хотим и мы к этому готовы.

М.ЧАНС: Я бы хотел еще раз быстро вернуться к утверждению о том, что США спровоцировали войну, конфликт в Грузии ...

В.В.ПУТИН: Я легко отвечу на этот вопрос. Россия с начала 90-х годов, как только возник этот конфликт, а он возник в новейшей истории из-за решения грузинской стороны по лишению Абхазии и Южной Осетии их автономных прав. В 1990 и 1991 годах грузинское руководство лишило Абхазию и Южную Осетию автономных прав, которыми они пользовались еще в составе Советского Союза, в составе Советской Грузии; как только это решение состоялось, тут же начался межэтнический конфликт и вооруженная борьба.

И тогда Россия подписалась под рядом международных соглашений, и все эти соглашения мы соблюдали. Мы имели на территории Южной Осетии и Абхазии только тот миротворческий контингент, который был обговорен в этих документах, и не превышали его.

Другая сторона, в частности грузинская сторона, при поддержке Соединенных Штатов самым грубейшим образом нарушила все соглашения.

Под видом подразделений Министерства внутренних дел они в зону конфликта тайно ввели свои войска, регулярную армию, спецподразделения и тяжелую технику. По сути, они этой тяжелой техникой, танками окружили со всех сторон столицу Южной Осетии - Цхинвали. Окружили наших миротворцев танками и начали прямой наводкой их расстреливать.

Только после этого, после того, как у нас пошли первые жертвы и список их значительно увеличился - речь шла уже о нескольких десятках наших погибших миротворцев, там, по-моему, 15-20 человек уже погибло, а также уже были большие жертвы среди мирного населения, сотнями измерялись - только после этого Президент России принял решение о вводе контингента для спасения жизней наших миротворцев и мирных граждан.

Более того, когда наши войска начали двигаться в направлении Цхинвали, они натолкнулись на тайно приготовленный грузинскими военными укрепрайон. По сути, там были зарыты танки и тяжелые орудия и они начали на марше расстреливать наших военных.

И все это было сделано в нарушение прежних международных договоренностей.

Можно себе представить, конечно, что наши американские партнеры об этом ничего не знали. Но это очень маловероятно.

Абсолютно нейтральный человек, бывший министр иностранных дел Грузии, госпожа Зурабишвили - по-моему, она французская гражданка и сейчас в Париже находится - она прямо, публично, в эфире сказала о том, что огромное количество американских советников, и, конечно, они все знали.

Ну, а если наше предположение о том, что в зоне боевых действий находились американские граждане подтвердится - повторяю, нужно дополнительную информацию получить от военных - то тогда эти подозрения оправданны.

Те, кто проводят в отношении России такую политику, они что себе думают, они нас полюбят только в том случае, если мы умрем?

М.ЧАНС: Господин Премьер-министр Владимир Путин, большое спасибо.

В.В.ПУТИН: Спасибо большое.
_________________
A la guerre comme a la guerre или вторая редакция Забугорнова


Последний раз редактировалось: Zabougornov (Среда, 15 Октябрь 2008, 11:15:25), всего редактировалось 1 раз
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Expert



Зарегистрирован: 22.09.2006
Сообщения: 143
Откуда: Aveyron

СообщениеДобавлено: Пятница, 12 Сентябрь 2008, 16:21:16    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Ну и кому верить???

это же интервью, но с картинкой Wink
http://www.stepashka.com/forum/index.php?showtopic=119279
_________________
Żywie Biełarus!
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail
Loanka



Зарегистрирован: 06.04.2006
Сообщения: 3745
Откуда: Paris

СообщениеДобавлено: Пятница, 12 Сентябрь 2008, 17:29:31    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

На ТВ интервью, похоже, урезали, полная версия только на инете.

Мне вот тут больше нравится, по части перлов ВВП как всегда в форме: Cool

Контрпропаганда на высшем уровне

У Западной Европы нет собственной внешней политики, США зря тратились на подготовку грузинских военных, российские энергоносители можно переориентировать на восток — главные тезисы выступления председателя правительства перед зарубежными политологами

Мария Цветкова
Надежда Иваницкая
Ведомости

12.09.2008, №172 (2194)


Вчера Владимир Путин встретился в Сочи с зарубежными политологами на ежегодном заседании дискуссионного клуба «Валдай» впервые как председатель правительства России. Первые два вопроса члены клуба задали при российских журналистах.

Джонатан Стил из британской газеты Guardian спросил, почему войска, вошедшие в Южную Осетию, повели себя агрессивно в отношении Грузии: «Казалось, что это была не политика защиты, а политика реванша».

Путин ответил, что удивлен мощностью пропагандистской машины Запада: «Это потрясающе, удивительно. Это ни в какие ворота не лезет, но тем не менее пролезает». Наши американские партнеры, продолжал Путин, занимались подготовкой грузинских вооруженных сил, тратя огромные средства. «Мы что, должны были утереть кровавые сопли, как в этом случае говорят, и склонить головы? Вы что хотите, чтобы мы размахивали перочинным ножичком, когда против нас используют танки и тяжелую артиллерию? Мы должны были из рогатки стрелять?» — недоумевал Путин. Грузинским войскам следовало ожидать, «что они получат по морде».

«Нельзя [США] вести себя как римский император, надо учитывать интересы партнеров — мы к такой работе готовы», — сказал он. Россия была настроена на диалог, продолжал Путин: «Но нет, надо было и здесь вооруженные силы использовать. Но так нравится стрелять и бомбить, что, казалось, и здесь будет успех. Почему, если в других странах — ни в Афганистане, ни в Ираке — нет успеха, почему решили, что здесь будет успех? И здесь провалились».

Декан факультета политики Кентского университета Ричард Саква спросил, почему за 200 лет Россия не смогла создать стабильных отношений c Западом. «А почему Запад их не создал? — отрезал Путин. — Я не хочу никого обидеть, но сегодня у Западной Европы нет своей внешнеполитической линии. Россия в такой системе отношений функционировать не может и не будет».

Встреча продолжилась за закрытыми дверями. Всего разговор занял 3 часа 15 минут.

«Главная мысль — что нельзя сползти к холодной войне» — осталось впечатление у Александра Рара из Германского совета по внешней политике. «Тональность по отношению к США была неоправданно жесткой», — заявил ведущий эксперт американского Heritage Foundation Ариэль Коэн.

Путин выразил уверенность: Западу все равно нужна Россия, поскольку у них есть глобальные общие проблемы, такие как терроризм, а Европа зависит от российских энергетических поставок, подчеркнул Шаолей Фэн из East China Normal University. Если европейцы думают, что российские нефть и газ им не нужны, то Россия будет продавать их Китаю, передал слова премьера депутат Европарламента Джульетто Кьеза.

Говоря о строительстве трубопровода «Северный поток», Путин предложил: «Дайте достроить трубу, прекратите базар».

Выступление Путина может стать толчком к изменению позиции Запада, хотя эта позиция очень прочная, считает руководитель программ по России и Евразии Королевского института международных отношений британец Джеймс Шерр. Путин надеется на то, что страны Евросоюза будут вести в отношении России в отличие от США более справедливую политику, говорит профессор Тегеранского университета Мехби Санаи.

«Я спросила, как он относится к стремлению Южной Осетии войти в состав России, — рассказала секретарь французской академии наук Элен Карер д'Анкос, сидевшая на встрече по правую руку от премьера. — Путин четко ответил, что признания независимости достаточно, объединения не будет».

Коэна обрадовало отсутствие у Путина претензий на украинскую территорию. «Мне было достаточно важно услышать, что господин Путин исключает возможность военных действий против Украины, включая Крым, — сказал он. — Важно, что в его глазах в его понимании Крым не приравнен к Абхазии и Южной Осетии». Но Путин сказал, что Россия будет делать все, чтобы Украина не вступила в НАТО, пересказал Кьеза.

Когда у Путина спросили, вспомнил Кьеза, кому принадлежит власть в России, премьер посоветовал спросить у Дмитрия Медведева. Журналист пообещал спросить — встреча клуба «Валдай» с президентом пройдет в пятницу. Будет время его предупредить, заметил Путин. «Он чувствует себя главным человеком в стране, но постоянно делает реверансы в сторону Медведева», — сказал Рар. Путин сказал, что с Медведевым как с человеком либерального толка западные страны связывали надежды на демократизацию России, но после войны ситуация изменилась. Запад проморгал это сам, передал Рар позицию премьера.

Путину задали вопрос, сколько сроков он будет премьером, рассказал Коэн. Премьер ответил: «Как бог даст».
_________________
Ученье — свет, а неученье — приятный полумрак. (с) Жванецкий
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Zabougornov
Добрый Администратор (иногда)


Зарегистрирован: 06.03.2005
Сообщения: 12000
Откуда: Обер-группен-доцент, ст. руководитель группы скоростных свингеров, он же Забашлевич Оцаат Поэлевич

СообщениеДобавлено: Пятница, 12 Сентябрь 2008, 17:42:28    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Loanka писал(а):
Если европейцы думают, что российские нефть и газ им не нужны, то Россия будет продавать их Китаю, передал слова премьера депутат Европарламента Джульетто Кьеза.

А вот это сильный ход! Не уверен что за этими словами стоит что-то реальное, но если стоит - то ход сильный. И что-то мне подсказывает что Китай очень даже может всё это купить....
_________________
A la guerre comme a la guerre или вторая редакция Забугорнова
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Expert



Зарегистрирован: 22.09.2006
Сообщения: 143
Откуда: Aveyron

СообщениеДобавлено: Пятница, 12 Сентябрь 2008, 19:20:34    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Loanka писал(а):
Путину задали вопрос, сколько сроков он будет премьером ... ---... Премьер ответил: «Как бог даст».


пацталом
_________________
Żywie Biełarus!
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail
Loanka



Зарегистрирован: 06.04.2006
Сообщения: 3745
Откуда: Paris

СообщениеДобавлено: Суббота, 13 Сентябрь 2008, 16:43:14    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Владимиру Владимировичу прям понравилось правду-матку резать. Laughing

http://news.mail.ru/politics/2015989/print/
13.09 2008, 09:53 «Вести.Ru»

Российский премьер обвинил западные СМИ в предвзятости

Премьер-министр РФ Владимир Путин сомневается, что западные СМИ более свободны, чем российские, и обещает довести до конца расследование преступлений против журналистов.

«Меня все больше и больше удивляют вопросы, связанные со свободой слова в России, со свободой прессы. Особенно после событий в Южной Осетии и Абхазии», — признался глава кабинета министров в интервью французской газете «Фигаро».

«Заинтересованный наблюдатель не мог не заметить, как дружно молчала вся свободная пресса наших западных партнеров, когда у кого-то складывалось ложное впечатление, что грузинская агрессия могла закончиться позитивным результатом», — пояснил Путин. «И два дня, пока не ясно было, чем это закончится, все дружно, как по команде, молчали, а потом так же дружно, как по команде, — а я думаю, что именно по команде, — начали обвинять Россию в неадекватности применения силы, — напомнил он. — Это касается не только европейской прессы, но и американской тоже».

Российский премьер вновь вспомнил сюжет одной из телекомпаний США. «Мы здесь много раз смотрели (наши средства массовой информации показывали) интервью американской компании “Фокс Ньюс” с маленькой девочкой 12 лет и ее тетей, которые были свидетелями нападения грузинских войск на Южную Осетию. Их пригласили в студию “Фокс Ньюс”, в прямой эфир, и потом, когда они начали говорить, что они видели на самом деле, им практически не дали говорить», — рассказал Путин. «И кто-то нас после этого будет пытаться убеждать в том, что у нас нет свободы прессы, а на Западе она есть. Ну, знаете, это уже просто даже не интересно», — считает председатель правительства РФ.

Он также не согласен, что иностранные СМИ представляли разные точки зрения на грузино-югоосетинский конфликт. «Первые сутки — на протяжении восьми часов — вообще все молчали, как будто ничего не происходит. Потому что ждали результатов этой агрессии и думали, что она может завершиться удачно для тех авантюристов, которые ее затеяли. А потом, когда эффективно начала действовать российская армия, вся пропагандистская машина была повернута в другую сторону — “непропорциональное применение силы”, “нанесение ударов по гражданским объектам”, “беженцы”, “имперские амбиции России”. Просто забыли первопричину, забыли, кто же является “автором” этой ситуации, кто спровоцировал эту ситуацию, кто вооружился и напал на Южную Осетию, — сказал Путин. — И вы хотите меня убедить в том, что это объективное освещение событий? Не надо».

При этом глава кабинета подчеркнул, что количество российских СМИ растет и насчитывает сейчас 3500 электронных и 40 тысяч периодический изданий. «Даже если бы такое желание было, их просто невозможно контролировать. Я уже не говорю про Интернет — это просто свободная площадка», — убежден Путин.

Говоря о преступлениях против журналистов, он заверил, что все случаи расследуются: «Все эти дела мы обязательно будем доводить до конца. Здесь не может быть никаких сомнений».
_________________
Ученье — свет, а неученье — приятный полумрак. (с) Жванецкий
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
koshka



Зарегистрирован: 24.05.2006
Сообщения: 876
Откуда: Israel,Mexico,Israel

СообщениеДобавлено: Суббота, 13 Сентябрь 2008, 19:18:08    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Loanka писал(а):

«Заинтересованный наблюдатель не мог не заметить, как дружно молчала вся свободная пресса ...И два дня, пока не ясно было, чем это закончится, все дружно, как по команде, молчали...

ВВП решил переплюнуть Троцкого. Wink
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Zabougornov
Добрый Администратор (иногда)


Зарегистрирован: 06.03.2005
Сообщения: 12000
Откуда: Обер-группен-доцент, ст. руководитель группы скоростных свингеров, он же Забашлевич Оцаат Поэлевич

СообщениеДобавлено: Суббота, 13 Сентябрь 2008, 19:27:01    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

koshka писал(а):
Loanka писал(а):

«Заинтересованный наблюдатель не мог не заметить, как дружно молчала вся свободная пресса ...И два дня, пока не ясно было, чем это закончится, все дружно, как по команде, молчали...

ВВП решил переплюнуть Троцкого. Wink

А причём здесь Троцкий? Не понял....
_________________
A la guerre comme a la guerre или вторая редакция Забугорнова
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
koshka



Зарегистрирован: 24.05.2006
Сообщения: 876
Откуда: Israel,Mexico,Israel

СообщениеДобавлено: Суббота, 13 Сентябрь 2008, 21:05:32    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Zabougornov писал(а):
А причём здесь Троцкий? Не понял....

Выражение есть такое. Не очень пристойное.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Zabougornov
Добрый Администратор (иногда)


Зарегистрирован: 06.03.2005
Сообщения: 12000
Откуда: Обер-группен-доцент, ст. руководитель группы скоростных свингеров, он же Забашлевич Оцаат Поэлевич

СообщениеДобавлено: Суббота, 13 Сентябрь 2008, 21:19:09    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

А-а.... Ну ладно....
_________________
A la guerre comme a la guerre или вторая редакция Забугорнова
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
koshka



Зарегистрирован: 24.05.2006
Сообщения: 876
Откуда: Israel,Mexico,Israel

СообщениеДобавлено: Суббота, 13 Сентябрь 2008, 21:37:11    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Zabougornov писал(а):
Loanka писал(а):
Если европейцы думают, что российские нефть и газ им не нужны, то Россия будет продавать их Китаю, передал слова премьера депутат Европарламента Джульетто Кьеза.

А вот это сильный ход! .

Не думаю. Судя по тому, что передают, бензин в Китае субсидируется. Не уверен, что государство очень долго все это сможет выдерживать. Помнится, когда баррель нефти превышал 140 долларов, бензин в Китае стоил около 60 центов. Из-за этого потребление грючего и не снижалось. Вопрос, как долго такое потребление удержится и насколько надежным партнером может оказаться Китай- вопрос. Может оказаться, что китайское руководство также мало волнуют политические последствия, как и российское. Интересно, какие тогда прозвучат заявления.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Zabougornov
Добрый Администратор (иногда)


Зарегистрирован: 06.03.2005
Сообщения: 12000
Откуда: Обер-группен-доцент, ст. руководитель группы скоростных свингеров, он же Забашлевич Оцаат Поэлевич

СообщениеДобавлено: Среда, 15 Октябрь 2008, 11:14:54    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

http://www.inopressa.ru/sueddeutsche/2008/10/14/14:15:38/lavrov
Сергей Лавров: "Неделимость безопасности"
Соня Цекри

Министру иностранных дел России Сергею Лаврову не хватает равноправия в трансатлантических отношениях. Интервью

Россия хочет выстраивать отношения с Западом по-новому. Незадолго до начала международной конференции по Грузии в Женеве российский президент Дмитрий Медведев, выступая в Эвиане, изложил первые детали евроатлантической системы безопасности, которая должна привести к сокращению влияния Америки в Европе. В интервью, данном им Süddeutsche Zeitung, министр иностранных дел Сергей Лавров рассказал, как Москва представляет себе новый миропорядок от Атлантики до Урала.

- В среду начнется конференция, на которой будут обсуждаться последствия войны в Грузии. Чего хочет добиться Россия?

- Прежде всего, это не конференция, а дискуссия. Сначала мы собирались обсудить там статус Абхазии и Южной Осетии, о чем была достигнута договоренность между российским президентом Медведевым и французским президентом Николя Саркози. Но грузинский президент Михаил Саакашвили этот вариант отклонил. Однако на сегодняшний день наше предложение – дело прошлого, поскольку для России статус Абхазии и Южной Осетии выяснен раз и навсегда.

- Вы подразумеваете признание обеих республик, которому за исключением Никарагуа так никто и не последовал.

- Поэтому 8 сентября Медведев и Саркози решили, что речь пойдет о безопасности Кавказа. Для нас очевидно, что она находится под угрозой, прежде всего, со стороны Грузии. Мы хотим обсудить, как в будущем избежать агрессивных ударов Тбилиси и кто поставлял Грузии оружие. Следующий вопрос – это ответственность наблюдателей ЕС за зоны безопасности вокруг Абхазии и Южной Осетии. Они должны гарантировать, что грузинская армия, как и было решено, останется в казармах. И, что само собой разумеется, план Медведева-Саркози предусматривает равноправное участие в дискуссии Абхазии и Южной Осетии.

- Однако они будут представлены только в рабочих группах. Ваши требования к Франции как председателю ЕС о демилитаризации Грузии оказались безрезультатными.

- Все, что я говорил до сих пор, нацелено на дальнейшую демилитаризацию грузинского режима, потому что уже не раз было доказано, что этот огромный, частично утаиваемый арсенал применялся безответственно.

- Россия настаивает на новой архитектуре безопасности. Америка войдет в этот новый формат, однако при этом США и Европа аккуратно разъединены. Какую роль предстоит играть Вашингтону?

- Ту же, что и всем остальным государствам. Основная идея нашего предложения – это именно преодоление той системы, которая явно не в состоянии предотвращать кризисы, поскольку главные западные партнеры идеологически привержены натовскому центризму. Наше предложение призвано претворить в жизнь принципы, под которыми подписались все европейские государства и организации, но которые, тем не менее, не реализуются. Например, неделимость безопасности. Никто не имеет права обеспечивать свою безопасность за счет других. Впрочем, эта мысль распространяется и на другие области. Недавно, на встрече "большой семерки", американский министр финансов Полсон подчеркнул, что в деле преодоления финансового кризиса никто не имеет права преследовать интересы собственной финансовой безопасности, которые наносят ущерб другим партнерам. Подобное равноправие должно существовать также в оборонной политике. Поэтому роль Америки будет очень важна, поскольку это все еще самая большая мировая держава, но, скорее, как первой среди равных. Мы уже не мыслим себе, что Америка в одиночку будет принимать такие решения, за последствия которых придется расплачиваться другим странам – как в случае иракской войны.

- Новая архитектура безопасности приведет к ослаблению НАТО. Однако для многих европейских государств альянс по-прежнему остается гарантом безопасности. Как, собственно, вы собираетесь получить здесь большинство?

- Я говорил со всеми европейцами, и уже давно далеко не все не видят альтернативы НАТО. У многих европейцев, особенно у тех, кто мыслит независимо, есть несколько вопросов: может ли вообще НАТО выполнять хотя бы те задачи, которые оно ставит перед собой? Мы не желаем НАТО поражения в Афганистане. Мы сотрудничаем с государствами НАТО, прежде всего с Германией и Францией, мы разрешили транзит его военных грузов и готовы расширить это сотрудничество. Но сначала НАТО должно выполнить свои международные обязательства. Принцип неделимости безопасности прописан также в договоре о Совете Россия-НАТО. Но почему-то он не функционирует. Поэтому мы и хотим созвать конференцию. Русская пословица гласит: одна голова хорошо, а две – лучше.

- Медведев пообещал "новое качество" контроля над вооружением. Однако сейчас России и Америки явно не хватает доброй воли к разоружению.

- Нас это волнует, поскольку в декабре 2009 года истекает договор СНВ-1. Договор СНВ-2 был подписан, однако не вступил в силу, так как Россия ратифицировала его, а Америка – нет. Мы беспокоимся о дополнительном договоре, но наши американские друзья, несмотря на многочисленные обещания, не ответили на наше предложение. Несколько дней назад они проинформировали нас, что вообще не могут дать нам никакого ответа. Я не знаю, связано ли это с внутриполитическим положением в Америке или с нервной реакцией на то, что случилось с режимом Саакашвили после его нападения на Южную Осетию. Мы, во всяком случае, убеждены, что стратегическая безопасность не должна быть заложницей идеологических представлений. "Новое качество" касается возможного расширения американо-российского диалога. Мы полагаем, что этот новый процесс должен быть открыт для всех ядерных держав. Возможно, сейчас самое время, чтобы подумать над привлечением так называемых непризнанных ядерных держав, развивающихся сил. Опасность ползучего расширения ядерных технологий очевидна. Старых договоров уже недостаточно.
_________________
A la guerre comme a la guerre или вторая редакция Забугорнова
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Zabougornov
Добрый Администратор (иногда)


Зарегистрирован: 06.03.2005
Сообщения: 12000
Откуда: Обер-группен-доцент, ст. руководитель группы скоростных свингеров, он же Забашлевич Оцаат Поэлевич

СообщениеДобавлено: Пятница, 5 Август 2011, 11:14:58    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

http://echo.msk.ru/programs/beseda/799478-echo/
Интервью Президента России Дмитрия Медведева радиостанции «Эхо Москвы», телеканалу «Russia Today» и телеканалу «Первый информационный кавказский».

Ведущие: Алексей Венедиктов, Екатерина Котрикадзе и Софико Шеварднадзе

ЕКАТЕРИНА КОТРИКАДЗЕ: Спасибо большое, Дмитрий Анатольевич, что Вы согласились ответить на наши вопросы, в том числе вопросы грузинского телеканала «ПИК».

Август 2008 года, российско-грузинская война, это произошло три года назад, но последствия её до сих пор вполне ощутимы, несмотря на то что она продлилась всего пять дней. Мы сейчас находимся в Сочи, отсюда Грузия всего в нескольких километрах, до Абхазии рукой подать, но я не могу поехать в Абхазию, потому что меня просто не пропустят, я грузинка, и не пропустят меня российские пограничники. В таком же положении оказались 500 тысяч беженцев, которые, к сожалению, не могут попасть в свои дома.

Как бы Вы, Дмитрий Анатольевич, могли бы помочь этим людям?



ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Я думаю, что помочь им можно, но для этого нужно прежде всего сделать так, чтобы наконец воцарился мир и чтобы абхазы, грузины, осетины могли находиться в нормальном полноценном диалоге. И тогда можно разрешить самые сложные вопросы: и вопросы беженцев, и вопросы проезда, пролёта, потому что это всё прикладные вещи применительно к тому конфликту, который, к сожалению, произошёл практически в эти же даты в 2008 году.

Поэтому нормальная дипломатическая работа, переговоры и возможность слышать друг друга – вот что необходимо для того, чтобы разрешить эти проблемы. Ну и плюс, конечно, признание реалий, признание тех реалий, которые сложились в регионе в результате той авантюры, которая случилась в 2008 году.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Давайте тогда вернёмся к событиям 2008 года. Тогда, в 2008-м, Вы встречались с Президентом Грузии Михаилом Саакашвили, произошло это в Петербурге. Тогда сложилось такое ощущение, в Тбилиси и в Москве, что достигнут некий консенсус, что этот конфликт не дойдёт до «горячей точки». Ощущение такое было, повторяю, и в Москве, и в Тбилиси. Вы не могли бы рассказать, Вы тогда договорились о чём-то с Президентом Грузии?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, Екатерина, у меня тоже было такое ощущение. У меня до сих пор это в памяти, как мы встретились первый раз с Президентом Саакашвили. Это было в Петербурге, мы встретились в Константиновском дворце, он пришёл, я ему сказал буквально следующую фразу: «Вы знаете, есть очень много проблем сейчас в регионе, в Грузии, с непризнанными территориальными образованиями. Но я могу Вас заверить как новый Президент Российской Федерации, что я сделаю всё для того, чтобы Вы постарались найти какие-то компромиссы, которые устроят всех, которые в конечном счёте способствовали бы реинтеграции пространства Грузии». Вот что дословно я ему сказал. «Если, конечно, это будет привлекательно для всех, кто находится в переговорах». Я услышал на это: да, конечно, мы готовы работать. И у меня тоже сложилось впечатление, что можно если не новую страницу открыть, то, во всяком случае, постараться найти какие-то новые, нестандартные подходы, но самое главное – регулярно общаться.

Что происходило дальше? Мы общались, разговаривали, и, насколько я помню, последний раз наша встреча состоялась в Астане. В чём она заключалась? Мы тогда договорились о том, что сядем и по-серьёзному поговорим. Где? А вот здесь, в Сочи. Я ему сказал: «Приезжайте в Сочи, мы спокойно поговорим обо всех проблемах». Потому что он начал перечислять свои какие-то сложности или своё видение ситуации, я ему сказал о российском видении. Но с учётом того, что это было на праздновании годовщины Астаны, я ему сказал: «Приезжайте в Россию». Он сказал: «Хорошо. Я готов это сделать».

Могу Вам сказать откровенно, я после этого месяц проверял, есть ли от нашего грузинского партнёра какая-то информация. Её не было. Но зато в Грузию в этот период зачастили, как принято говорить было в советские времена, эмиссары из-за океана. И для меня достаточно очевидным моментом (я потом это анализировал, естественно, неоднократно) был визит в тот период Государственного секретаря Соединённых Штатов Кондолизы Райс. После этого мой коллега просто ушёл со связи, он перестал общаться, перестал писать, перестал звонить, выходить на связь. По всей вероятности, возникли новые планы, и они были реализованы.

АЛЕКСЕЙ ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, правильно ли я Вас понял, что Вы считаете теперь, что визит Госсекретаря США – это было подталкивание Президента Саакашвили к развязыванию конфликта, что Соединённые Штаты специально двигали в эту сторону?

Д.МЕДВЕДЕВ: Нет, я так не считаю, потому что Соединённые Штаты – всё-таки очень крупная страна, которая возглавляется прагматичными людьми. Но в политике очень важны оттенки и нюансы.

Я как-то говорил, что, когда я, ещё будучи Руководителем Администрации Президента, приехал в Белый дом и встречался, кстати, с той же самой Конди и с руководителем аппарата Президента, пришёл Джордж Буш. Как у них принято: привет – привет. Зашёл. Первое, что он мне сказал: «А Миша Саакашвили хороший парень?» Я говорю: «Господин Президент, я не знаю, я с ним не знаком, может быть, познакомлюсь». К сожалению, его слова оказались в плохом смысле пророческими. Это была первая фраза, подчёркиваю, которую я услышал в личном общении от Джорджа Буша.

Так вот я не считаю, что американцы подталкивали грузинского руководителя к агрессии. Но я думаю, что определённые нюансы, определённые акценты, слова о том, что пора восстановить конституционный порядок, пора действовать более решительно, могли возбудить совершенно очевидные надежды, что при возникновении любого конфликта «американцы нас не бросят, они вступятся, в конце концов они войну устроят с русскими». Поэтому я всё-таки связываю этот визит и последующие события, как и моё последующее телефонное общение с главой Белого дома, ну и потом уже личное общение.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

Е.КОТРИКАДЗЕ: Значит, зелёного света не было? Это фраза, которую часто повторяют, анализируя войну 2008 года, всё время говорят: наверное, был зелёный свет из Вашингтона.

Д.МЕДВЕДЕВ: Для того чтобы это сказать, нужно иметь как минимум официальные или агентурные данные. У меня их нет. Но мы все умеем анализировать. После визита Кондолизы Райс мой коллега общаться перестал. Может быть, это случайное совпадение. Но у меня есть практически полная уверенность в том, что в этот момент возник план по соответствующей авантюре, которая и случилась в августе.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, Президент Саакашвили говорит о том, что на самом деле Россия задолго до августа 2008 года готовилась к войне, в частности, цитирует тогдашнего Президента (Вашего предшественника) Владимира Путина о том, что «мы вам устроим Северный Кипр». Это цитата, по словам Саакашвили. Вы были в руководстве России, Вы можете подтвердить, что такие вещи обсуждались, или опровергнуть?

Д.МЕДВЕДЕВ: Чушь это всё собачья. Господин Саакашвили много чего говорит. Он вообще свою речь зачастую не контролирует. Естественно, ничего подобного не обсуждалось. А в руководстве страны я нахожусь уже практически больше 10 лет. Это первое.

И второе. Вы знаете, конфликт никогда никому не нужен. Тот, кто скажет, что при помощи конфликта можно чего-то решить, тот врёт. Конфликты ни к чему хорошему не приводили. Если бы удалось предотвратить этот конфликт, это было бы на пользу всем, прежде всего, конечно, на пользу Грузии. И то, что этого не случилось, к сожалению, большая трагедия. И ответственность за эту трагедию, к сожалению, на мой взгляд, несёт только один человек (просто так устроена государственная машина) – это Президент Грузии.

СОФИКО ШЕВАРДНАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, но ведь в любом случае война – это в первую очередь поражение дипломатии.

Д.МЕДВЕДЕВ: Точно.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Анализируя ситуацию спустя три года, что бы Вы сделали по-другому? Что не смогла сделать Россия, чтобы предотвратить войну, избежать войны?


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, я могу прямо сказать, если бы я понимал, скажем, в июле, что в воспалённом мозгу господина Саакашвили зреют такие планы, может быть, я бы более жёстко с ним разговаривал, старался бы вытащить его из этой ситуации, которая сложилась у него там, в Россию, в третью страну, для того чтобы с ним поговорить, чтобы хотя бы отговорить его. Но этого, естественно, я не знал.

Поэтому, когда всё это произошло, знаете, несмотря на то что мы понимали, что есть различного рода намерения силой восстановить территориальное единство страны, использовать войска, я думал, что это параноидальный сценарий, который никогда не будет реализован. Всегда же надеешься всё-таки на то, что разум будет сильнее, чем аргументы такого порядка. Именно поэтому (я уже неоднократно об этом говорил) то, что произошло 8-го, было для меня удивительным, потому что я понимал, что тем самым Саакашвили лично растерзал своё Отечество. И вот это самое страшное для него и для грузинского народа.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: В интервью Алексею Венедиктову он сказал, что как раз во время вашей последней встречи в Астане Вы его избегали, и ему стало ясно, что конфликт неизбежен.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну что я могу сказать? Во-первых, его трудно избегать, потому что он «липкий». И если он хочет пристать, то он пристанет как следует. Он ко мне подходил несколько раз. Мы с ним разговаривали, я отлично это помню, сидя в автобусе, гуляя по какому-то парку. Я даже больше скажу. Мы потом пошли попить вечером чайку и по бокалу вина, и даже там мы сидели с ним на каком-то диванчике и обсуждали, как встретиться. Поэтому это сказки, пусть они останутся на его совести, как и многое другое.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

Е.КОТРИКАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, говоря о Саакашвили лично и вообще о грузино-российских отношениях после 2008 года: они, в общем-то, не развиваются вообще, их нет. При этом понятно, что в некоторой степени это зависело от каких-то личных отношений лидеров. Президент Грузии Михаил Саакашвили недавно официально предложил диалог без предварительных условий. Почему Вы отвечаете отказом, если учесть, что Саакашвили является законно избранным Президентом этой страны?

Д.МЕДВЕДЕВ: Только потому, что Саакашвили совершил преступление по отношению к Российской Федерации и к её гражданам. По его указанию были убиты сотни наших граждан, включая наших миротворцев. Этого я ему никогда не прощу, и поэтому я с ним общаться не буду, хотя он периодически пытается подмигивать в различных международных коридорах и так далее. Со всеми другими – пожалуйста, никаких проблем я не вижу, мы можем общаться на любые темы в рамках, конечно, того международно-правового статуса, который сложился в регионе, и в рамках тех решений, очень тяжёлых и непростых для меня, которые я принимал. Но для меня он фигура нерукопожатная. Я понимаю, что он законно избранный Президент Грузии. Только грузинский народ может ставить ему оценки, выносить ему вердикты. В любом случае я уверен в одном: рано или поздно Михаил Саакашвили не будет Президентом Грузии, потому что таковы законы политической жизни. И в этом случае у нового президента, кто бы им ни был, появится возможность наладить нормальные продуктивные отношения с Россией.

Более того, я сразу хочу сказать, для меня самого очень больно, что между нашими странами нет нормальных отношений, потому что мы очень близкие страны, очень близкие народы. Если бы не эта идиотская авантюра, то даже такой очень сложный политический процесс, который происходил тогда, можно было тянуть ещё годами и в конце концов вырулить на приемлемое, наверное, для всех решение, для грузин, для жителей Абхазии и для жителей Южной Осетии.

Именно этого я ему никогда не прощу. И я считаю, что свою оценку ему должен дать грузинский народ, но сделать это демократическим способом.

Завершая разговор о нём, могу сказать одну вещь. Он вообще должен быть признателен мне, что в какой-то момент я просто остановил войска. Если бы они вошли в Тбилиси, то скорее всего в настоящий момент в Грузии был бы другой президент.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Господин Президент, у нас как раз куча вопросов по этому поводу.

Д.МЕДВЕДЕВ: Куча? Кучи не надо, я уже сказал почти всё.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Например, почему Вы остановили?

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Почему Вы не дошли до Тбилиси?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, я считаю, что цель той операции по принуждению к миру, которая продолжалась пять дней, была выполнена. Целью этой операции не был захват Тбилиси или какого-то города. Нужно было просто остановить агрессию, которую развязал Саакашвили. Более того, я не судья и не палач, ещё раз подчёркиваю, оценку Саакашвили и его судьбу должен определить народ при помощи голосования или другим способом, как иногда это происходит в истории. Но в мои планы и тогда не входило – и я сейчас об этом могу откровенно сказать, я считаю, я правильно поступил, – низвержение Саакашвили силовым способом, хотя это сделать было очень просто.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Ещё один вопрос. В Европе всё-таки считают, что первоначальный ответ России, конечно, был оправдан целями защиты, а последующие действия российских войск были чрезмерными. Действительно, почему всё-таки нельзя было выдавить грузинские войска из Южной Осетии и ограничиться этим?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, все эти рассуждения, конечно, вполне возможны, я их неоднократно слышал, но попробуйте поставить себя на место Верховного Главнокомандующего российскими Вооружёнными Силами, а именно на моё место. Можно, конечно, было выдавить и остановиться, но что мы слышали: мы сейчас отойдём на какие-то прежние порядки, американские друзья и некоторые другие нам помогут довооружиться, восстановить самолёты, ещё что-то, и мы с удвоенной энергией продолжим ту операцию, которая была. Но это было бы просто преступлением по отношению к памяти тех, кто погиб, защищая свою землю. Именно поэтому задача была в том, чтобы в тот момент демонтировать, разрушить военную машину Грузии, для того, чтобы она не могла наносить удары по мирным жителям, по жителям Абхазии, Осетии и Российской Федерации, потому что, Вы знаете, там всё намешано.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Господин Президент, Вы сейчас говорили об операции по принуждению к миру, а передо мной всплывает, извините, сегодняшний день – это Ливия и это Сирия. Когда возможно, как Вы для себя определяете: здесь можно принуждение к миру, здесь Каддафи Россия пропустила, а на Сирию возложила эмбарго? Когда Вы принимали решение по Грузии и теперь, как Вы разложите это?


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, это всегда очень индивидуальная вещь, потому что не бывает одинаковых стран, не бывает одинаковых ситуаций.

Что происходит в Ливии, я думаю, и Вам понятно. В Ливии есть человек, который 40 лет правит страной и который в какой-то момент решил применить силу против собственного народа, что было осуждено всем человечеством и Российской Федерацией.

Мы не принимаем участия в этой военной операции, тем не менее ряд стран пытается наводить там порядок военными возможностями. Мы не считаем это правильным. Но там есть один нюанс, о котором необходимо помнить. В отличие от Грузии, которая, что там скрывать, к тому моменту распалась на три части (и задача была в том, чтобы склеивать, не просто восстанавливать конституционный порядок, а в том, чтобы склеивать страну, если это было возможно), Ливия пока ни на что не распалась. Там есть такая угроза, но пока все (и повстанцы так называемые, и каддафисты – сторонники действующего лидера ливийской революции) выступают за единство собственной родины. Это несколько разные вещи. Но я об этом говорю не в смысле того, чтобы объяснить, почему так, почему сяк, а просто для того, чтобы проиллюстрировать: все ситуации, все модели абсолютно разные. То же самое касается и других стран.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

А.ВЕНЕДИКТОВ: А Сирия?

Д.МЕДВЕДЕВ: Сирия – более сложная тема. В Сирии ситуация, к сожалению, пока идёт очень драматическим путём. Мы все, реальные политики, должны следить за тем, как развиваются события. Каддафи в какой-то момент отдал максимально жёсткие указания по уничтожению оппозиционеров. Нынешний Президент Сирии таких указаний не отдавал. К сожалению, там гибнут люди в большом количестве. Это вызывает наше огромное беспокойство. Поэтому и в личном общении с ним, и в тех письмах, которые я ему направлял, я провожу одну идею: нужно срочно проводить реформы, мириться с оппозицией, восстанавливать гражданский мир и создавать современное государство. Если он не сможет это сделать, его ждёт печальная участь, и в конечном счёте нам тоже придётся принимать какие-то решения. Мы тоже, естественно, наблюдаем за развитием этой ситуации, она меняется, как меняются и какие-то наши ориентиры.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Тогда позвольте более жёстко. Чем отличается то, что Саакашвили делал в Цхинвале, от того, что в 99-м году Россия делала в Грозном?

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, это вопрос, который довольно часто я слышу. Дело в том, что в Грозном Россия не занималась тем, чем занимались в Цхинвале. Мы занимались обычными вещами, мы просто наводили порядок. Мы просто наводили порядок, мы не занимались уничтожением собственного народа, который формально входил тогда в территорию Грузии. Мы боролись с бандитами, с теми людьми, которые под различными лозунгами (иногда псевдоисламскими, а иногда просто абсолютно экстремистскими) боролись с конституционной властью.

Ничего подобного ни в Цхинвале, ни в Абхазии мы, естественно, не видели, потому что там уже давно существовали анклавы, в которых были собственные правительства, которые сами себя провозгласили государствами и в которых более или менее обеспечивался правопорядок. Это принципиально разные ситуации.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, давайте тогда по цифрам. Тоже война 2008 года. Тогда представители, официальные представители Российской Федерации, а также представители де-факто властей Южной Осетии заявляли о том, что в Цхинвале погибли 2 тысячи человек. Была озвучена такая цифра. Позже Следственный комитет Генпрокуратуры Российской Федерации заявил о том, что погибших до 150. А ведь именно эта цифра, 2 тысячи, была одним из основных аргументов при начале так называемой операции по принуждению к миру. То есть в этом случае как бы Вы сейчас оценили по прошествии трёх лет разницу в цифрах?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, я неоднократно рассказывал, как я принимал это решение. Я никакими цифрами не руководствовался. Какая тут может быть арифметика? Я напомню, что происходило.

В ночь с 7-го на 8-е число мне позвонил Министр обороны (я как раз двигался по Волге, был в отпуске, и вообще вся планета была в предвкушении Олимпиады, которая была в Китае) и сказал, что наш грузинский сосед начал активные боевые действия. Я, честно скажу, абсолютно, предельно откровенно, вначале очень засомневался и говорю: «Знаешь, надо проверить, он что, совсем сумасшедший, сбрендил, что ли? Может быть, это просто провокация какая-то, он испытывает на прочность осетин и пытается что-то нам показать?»

Проходит час, он говорит: «Нет, они уже ударили из всех орудий, они используют «Град». Я говорю: «Хорошо, жду новую информацию». Ещё какое-то время проходит, он говорит: «Знаете, я хочу Вам доложить, они только что уничтожили палатку с нашими миротворцами, всех насмерть положили. Что я должен сделать?» Я сказал: «Открывайте ответный огонь на поражение». Никаких цифр в этот момент не фигурировало. К сожалению, это всегда на уровне вот таких прямых докладов и прямых, очень сложных решений. Я могу вам сказать, это была самая сложная ночь в моей жизни.

Цифры о количестве погибших появились потом. Они действительно разнились и до сих пор разнятся. Я не следователь, я не эксперт, я не занимаюсь эксгумацией трупов. Наши осетинские друзья, коллеги говорят, что значительное количество трупов было захоронено и до сих пор не найдено. Грузинские аналитики оперируют другими цифрами. Знаете, мы вообще не должны вот так рассуждать: 2 тысячи достаточно, а 150 – об этом можно забыть, это разве жизни, подумаешь, 150 человек.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Но речь идёт о том, что были эвакуированы многие жители Цхинвала тогда, потому что знали в Южной Осетии...

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: За две недели до начала конфликта.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я думаю, что кто-то мог и уехать, безусловно, но я просто отвечаю на Ваш вопрос, говорю, что количество погибших никогда для любого нормального человека не должно быть критерием того, что он собирается предпринять в ответ.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, Вы сказали о том, что дали команду открыть ответный огонь, но дальше началась операция, дальше пошло тяжёлое вооружение, началась война. Скажите, пожалуйста, как Вы принимали решение о продолжении операции? И такой вопрос, который задают, извините, все наши коллеги: кто кому позвонил, Вы Владимиру Владимировичу в Пекин или он Вам из Пекина? Как Вы с Премьер-министром согласовывали?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, по-честному сказать, никто никому не звонил. Мы с ним связались спустя сутки.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Спустя сутки?

Д.МЕДВЕДЕВ: Спустя сутки. Я уже все приказы отдал. Там уже вовсю всё полыхало. Владимир Владимирович просто выступил с заявлением о том, что мы категорически этого не приемлем, естественно, правильно поступил. Спустя сутки мы только с ним связалась, поговорили по закрытой связи, потому что такие вопросы, как Вы понимаете, всё-таки по радиотелефону не очень хорошо обсуждать, а с другими странами эта связь организуется не очень просто. Спустя сутки мы поговорили, потом он вернулся, мы уже, естественно, какие-то вещи обсуждали, но ещё до его возвращения я собрал Совбез, объяснил свою позицию, почему я принял решение открыть ответный огонь и вступить в этот конфликт, члены Совета Безопасности меня поддержали. После этого я собрал всех в Сочи, там уже был и Путин тоже.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи появляется сразу фигура господина Саркози, который тогда возглавлял Европейский союз.

Д.МЕДВЕДЕВ: Не могу о нём говорить без улыбки в отличие от другого коллеги, о котором мне до этого приходилось рассуждать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?

Д.МЕДВЕДЕВ: Потому что он у меня вызывает симпатию.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно.

Есть версия о том, что именно Саркози уговорил Вас остановить продвижение российских войск в сторону Тбилиси.

Д.МЕДВЕДЕВ: Нет, конечно. Ни один иностранный руководитель не способен уговорить другого. Весь мир пытается уговаривать Каддафи. И что, уговорили? И не уговорят. Он скорее умрёт в этой своей землянке. Нет. Я ещё раз подчёркиваю, у нас никогда не было цели брать какие-то города или ещё что-то. Речь шла только о том, чтобы остановить военную машину, которая в тот момент была направлена против двух отколовшихся территорий и против наших граждан, к сожалению.

Саркози сделал очень добрую вещь, он позвонил мне и говорит: «Слушай, там у вас конфликт. Давай я прилечу». Я говорю: «Я буду рад тебя видеть». – «Я сейчас председательствую в Евросоюзе, я мог бы приехать, может быть, мы о чём-то порассуждали бы». Ему нравится это, он в этом смысле человек умелый. Он приехал, мы с ним поговорили. Я ему объяснил свой резон. Он сказал: «Да, я с тобой согласен. Здесь действительно это так и так. Я какие-то вещи могу сказать вслух, какие-то не могу. Тем не менее я хотел бы внести свою лепту в то, чтобы остановить этот конфликт». Я говорю: «Хорошо. Давай согласуем определённый план (который впоследствии назвали «план Медведева – Саркози»), и с этим планом ты поедешь в Грузию и предъявишь его». И может быть, самое ценное, что он сделал, он не побоялся приехать в Россию в тот период, когда действительно только ленивый не рассуждал о том, что мы сделали, он не побоялся поехать в Грузию с нашими предложениями и в целом получил достаточно удовлетворительную реакцию со стороны грузинских властей, прежде всего самого Саакашвили. В этом его вклад в наведение мостов и решение этой задачи. Я ему до сих пор за это признателен. Он действительно сыграл очень важную роль. Но, конечно, он не говорил: «Знаешь, нужно здесь остановиться». Он понимал, что, как я считаю целесообразным сделать, я так и буду поступать. Конечно, его задача была остановить всё это как можно быстрее.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Господин Президент, по мнению западных аналитиков, признание Абхазии, Южной Осетии не совсем соответствовало духу соглашения о перемирии «Медведев – Саркози». Там говорилось, что после окончания войны российские войска возвращаются до довоенных позиций. А Россия же, признав эти два государства, оставила свои войска там. Теперь в Абхазии и Южной Осетии есть российские военные базы. Вот интересно, как отреагировал на это Ваше решение Саркози, собственно, соавтор?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, я не хочу на него вешать бремя ответственности за тот указ, который я подписал. Конечно, он никакой не соавтор решения о признании.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Нет, не признания.

Д.МЕДВЕДЕВ: Более того, я могу Вам сказать, что я, конечно, с ним это не обсуждал, потому что это не предмет его визита, собственно, он этим и не занимался. Конечно, не буду скрывать, и он, и некоторые другие мои партнёры по Евросоюзу говорили: напрасно Вы это делаете, Вы создаёте для себя проблемы – и так далее. Естественно, я всё это слышал. Но решение, которое я принимал, объяснялось другим, конечно, не реакцией моих партнёров.

Что касается плана Медведева – Саркози. Он вообще не по этому поводу. План Медведева – Саркози о том, как остановить войну, о том, как остановить ту проблему, которую создала авантюра Саакашвили. И в этом смысле я считаю, что этот план сработал. Российская позиция проста: план Медведева – Саркози: а) удался; б) выполнен на сто процентов. Все другие интерпретации я не слышу, потому что считаю их неверными.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Заметьте, французская сторона, недавно и Премьер-министр Фийон, и Президент Саркози, говорит о том, что они все ждут от Дмитрия Медведева, что он закончит выполнение плана Медведева – Саркози.

Е.КОТРИКАДЗЕ: То есть он выведет войска на довоенные позиции.

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые друзья, могу вам сказать одну вещь. Есть позиция Франции, есть позиция Евросоюза, она по этому поводу отлична от нашей. С этим ничего не сделать, мы действительно здесь не сходимся. Я считаю, что я выполнил план Медведева – Саркози на все сто процентов. В этом плане нигде не говорилось о том, что мы не будем признавать Абхазию и Осетию или о каких-то других вещах.

Что касается отвода войск, то он произошёл. Он произошёл.

Е.КОТРИКАДЗЕ: На довоенные позиции.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, и в этом смысле на довоенные позиции в понимании российской стороны.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

Е.КОТРИКАДЗЕ: В продолжение темы Евросоюза и позиции Запада относительно этого конфликта. Помимо того что США и Европейский союз критикуют Россию за невыполнение плана Медведева – Саркози, кроме этого Сенат Соединённых Штатов совсем недавно, на днях, сделал официальное заявление, равно как и Европейский парламент, они считают действия России на территории Грузии, в Абхазии и Южной Осетии, оккупацией 20 процентов территории Грузии. Вы, Дмитрий Анатольевич, – либеральный лидер. Всё-таки как Вы оцениваете такую формулировку – «оккупация»?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я думаю, что Вам мой ответ приблизительно понятен, мой ответ как либерального лидера современной и развивающейся России. Я думаю, что эти формулировки Сената ни на чём не основаны, они отражают вкусовые пристрастия отдельных престарелых членов Сената, которые в силу субъективных причин симпатизируют тем или иным людям. Это их дело, это иностранный парламент, мне до него нет абсолютно никакого дела, скажем так, мне безразличны их формулировки.

Я же считаю совершенно иначе, и моя позиция выражена в тех указах, которые я подписал в этот очень трудный период. Надо сказать предельно откровенно, хотя, наверное, здесь у нас с вами разные позиции: мне не стыдно за эти указы. Не только не стыдно, я считаю, что это были абсолютно правильные и необходимые в этот момент решения, потому что иначе эту трагедию невозможно было остановить никак. Это были очень сложные решения, и я понимал, на что я иду. Я могу вам прямо сказать, даже когда я обсуждал это с разными людьми, со своим ближайшим окружением, говорил: давайте подумаем. То есть не было такой ситуации, когда все говорят: давай, это абсолютно правильная вещь. Это всё родилось в процессе обсуждения. Но я считаю, что решение, которое я тогда принял, было абсолютно чётким и выверенным, и в этом смысл того, что было сделано: признать международную правосубъектность новых территорий, для того чтобы их защитить.

Что касается будущего, а это всегда тот вопрос, который следует за этим, то его не знает никто. Я буду очень рад, если, скажем, руководство Грузии, руководство Абхазии и Южной Осетии сядут за стол переговоров и будут думать о том, как они будут жить дальше, как в регионе будет обеспечиваться мир и правопорядок, какова судьба очень близких народов, что они могут потенциально когда-нибудь создать. Это их дело. И если когда-нибудь до этого дойдёт, я буду счастлив, Россия этому никогда препятствовать не будет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, коллега спросила Вас про реакцию Сената США и Европейского парламента, а я Вас спрошу про реакцию наших партнёров по ОДКБ и по СНГ. Ни одна страна, входящая в ОДКБ, ни одно государство, входящее в СНГ, ни одно государство, входящее в ШОС, то есть наши союзники и партнёры, которые себя так сами называют, не поддержали это решение, не признали. Когда Вы с ними говорите на эту тему, что Вы...

Д.МЕДВЕДЕВ: Я могу Вам рассказать, я, по-моему, даже об этом когда-то говорил, но скажу ещё раз. Когда это всё произошло, я собрал ОДКБ, позвал своих товарищей и говорю: «Вы знаете, такое очень тяжёлое решение мне пришлось принять. Я вам прямо говорю, я от вас ничего не жду, потому что я понимаю, сколь сложными для вас будут подобные решения. У многих из вас есть территориальные проблемы, у всех у вас есть экономические проблемы, мы все живём в довольно сложном взаимно дополняемом мире. Поэтому я вас ни к чему не призываю. А наше решение окончательное и бесповоротное. Но это не значит, что я к вам обращаюсь с просьбой признать эти новые субъекты международного права. Признаете – ваше дело, не признаете – ничего в нашей позиции не изменится».

И потом, вы знаете, всё-таки я хоть молодой и либеральный Президент, но у меня некоторый опыт есть. Я прекрасно понимал, что после этого признания не так много будет государств, которые пожелают признавать вот эти сложившиеся реалии. Но это уже другая история.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Смотрите, Дмитрий Анатольевич, это же пример, скажем, для Нагорного Карабаха. Вы непосредственно лично вовлечены в переговоры по Нагорному Карабаху. Девять раундов консультаций.

Е.КОТРИКАДЗЕ: И ничего.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И ничего, да. Кажется, последняя консультация – тоже ничего. И я думаю, как смотрит на это руководство Армении и Азербайджана, на историю с Абхазией и Осетией? Я про это спрашиваю. Что должны сделать эти две стороны, вернуть районы?

Д.МЕДВЕДЕВ: Очень хороший вопрос. Вы знаете, когда это произошло, оба руководителя (и Президент Алиев, и Президент Саргсян) побывали здесь же, в Сочи. Они знаете мне что сказали? Говорят: «Плохо, конечно, что всё это произошло, для Кавказа это тяжёлая вещь». Я говорю: «Очень плохо». – «Но Вы знаете, для нас это определённый урок, что лучше вести бесконечные переговоры о том, какова судьба Нагорного Карабаха, будет ли там референдум когда-то, как нам готовить мирный договор, чем провести эти пять военных дней». Это был для них очень серьёзный урок. Мне кажется, это очень показательная вещь. Почему? Потому что, если возвращаться к тому, что произошло тогда, ведь если бы хоть немного ума достало нашему грузинскому коллеге, может быть, мы точно так же встречались бы в Сочи, в Казани, ещё где-то и думали о том, каким образом нам искать компромиссы во взаимоотношениях между частями когда-то одного государства, а сейчас Грузии и отколовшимися частями. Но это был бы политический процесс. Я не знаю, с какими перспективами. Может быть, никогда бы не договорились, может быть, что-то пришло бы, может быть, возникла бы какая-то конфедерация. А он взял и порвал свою страну. Вот я считаю, что именно это останется в памяти людей. И это самое главное.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Если вернуться к признанию Абхазии и Осетии: Вы говорите, что не будет Саакашвили, наверное, возможно будет договориться.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я не сказал «договориться». Я сказал, что тогда можно как минимум восстановить дипломатические отношения и начать переговорный процесс по любым вопросам, кроме тех, по которым у нас уже есть позиции. Но даже по этим вопросам мы можем разговаривать.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Вот в чём проблема, на сегодняшний день в Грузии не найдётся ни одной политической силы, которая готова смириться с потерей Абхазии и Южной Осетии.

Д.МЕДВЕДЕВ: Понимаю.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Мы даже не говорим про Саакашвили. Но получается, что и с теми, кто придёт после него, у России фундаментальные разногласия.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, разногласия будут, у меня сомнений нет. Но это будут люди, с которыми можно будет сесть за один стол, а это уже немаловажно. И я уверен, что они не откажутся сесть за один стол, даже несмотря на то что у нас есть фундаментальные разногласия.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Господин Президент, а что если грузинский народ продолжит выбирать ту же команду и тот же курс? Вот что будет тогда?

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Саакашвили останется до 36-го года.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я могу сказать нелестные слова в адрес Саакашвили, потому что мне он в отличие от моего французского коллеги кажется человеком, который не достоин уважения. Но я не могу обижать народ. Если грузинский народ будет голосовать за ту или иную команду, это будет выбор грузинского народа. Мы будем с этим считаться. Наверное, это будет не в лучшую сторону отражаться на наших отношениях. Но мы будем считаться с тем, что грузинский народ голосует за конкретных людей.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, Русская православная церковь считает Южную Осетию и Абхазию канонической территорией грузинского патриархата. Почему мнения властей светских и духовных так различаются по этому поводу?

Д.МЕДВЕДЕВ: Потому что светские власти – это светские, а духовные – это духовные. Светские власти принимали решение под влиянием очень тяжёлых обстоятельств. Если бы их не было, не было бы и этих решений.

Что касается духовных властей, у них отдельная ситуация, я бы не хотел в неё погружаться, это будет просто некорректно с моей стороны, хотя я (не буду скрывать) неоднократно обсуждал её и со Святейшим Патриархом Кириллом, и Святейшим Патриархом-Католикосом Илиёй Вторым. Мы тоже несколько раз встречались, это обсуждали.

В этом нет ничего удивительного, потому что очень часто канонические территории церкви не совпадают с географическими границами государств. Слушайте, у нас абсолютно разные государства, теперь Россия и Украина, но Украинская православная церковь Московского патриархата действует там.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, вопрос про Южную Осетию.

Смотрите, 95 процентов жителей Южной Осетии являются российскими гражданами, на выборах Президента, извините, в 2008 году 90 процентов жителей Южной Осетии проголосовали за Президента Медведева, они получают соответственные выплаты из Пенсионного фонда и так далее, они российские граждане. И в этой связи мы понимаем, что осетины в любом случае – разделённый народ, наследство Сталина, Северная Осетия и Южная Осетия.

Д.МЕДВЕДЕВ: Увы!


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Обсуждалась ли в руководстве России (мы сейчас об этом говорим) возможность объединения Северной и Южной Осетии, вступление Южной Осетии в Россию? Как Вы вообще относитесь к возможности такой процедуры?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, я думаю, что никаких юридических предпосылок в настоящий момент для этого не существует. Конечно, невозможно предвосхитить то, что будет в будущем, возможно различное развитие событий. Но если говорить о текущей ситуации, то, на мой взгляд, ни юридических, ни фактических предпосылок для этого нет. Собственно, с этим были связаны мои указы о признании новых субъектов международного права, а не о чём-то другом. И мне кажется, что это нормальный путь развития добрососедских, дружеских отношений между Российской Федерацией, Абхазией и Южной Осетией. Это нормальный путь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть то, что все жители Южной Осетии – российские граждане и голосуют за Президента Медведева, это не является юридической предпосылкой для вхождения в состав Российской Федерации?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это как минимум создаёт определённую ситуацию на территории Южной Осетии, но я не знаю, например, что будет через 15–20 лет, какими будут жители Южной Осетии, сколько там будет граждан России, а сколько будет граждан, собственно, самой Южной Осетии, будет ли у нас двойное гражданство или что-то иное? Поэтому я бы не хотел забегать вперёд. В настоящий момент, подчёркиваю, правовых предпосылок для этого нет. Но жизнь есть жизнь, она развивается.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, Вы сами сказали, что знали: признание будет происходить очень медленно. Действительно, оно происходит очень медленно, только три страны признали на сегодняшний день независимость Абхазии и Осетии. Понятно, что на бытовом уровне это вызывает массу неудобств для граждан этих республик. Например, элементарная поездка за границу может быть проблематичной. Готовы ли Вы дать всем гражданам этих республик, помочь им, российские заграничные паспорта?

Д.МЕДВЕДЕВ: Если они будут обращаться, а многие обращаются, мы, конечно, будем идти им навстречу, это очевидно, и будем давать паспорта, если они граждане России, конечно.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Вы также сказали, что, когда Вы принимали это решение, даже Ваше близкое окружение Вам говорило, что, может быть, не надо, может быть, надо задуматься. И в России, и в Грузии возникает вопрос. С начала окончания войны в помощь Абхазии и Осетии было выделено Россией около 40 миллиардов рублей. Это действительно огромные деньги, которые можно было бы направить на решение каких-то социальных проблем внутри страны. Зачем это России?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, у нас существует масса программ помощи и поддержки других стран. А это для нас, может быть, сейчас одни из самых близких государств, которые действительно в настоящий момент от нас всецело зависят. Это близкие нам государства, и там живут наши граждане, мы сейчас с вами об этом говорим. Уж если мы выделяем помощь государствам, в которых живут иностранные граждане, граждане соответствующих государств, то уж тем более есть смысл выделять деньги на поддержку и развитие обособленных территорий, имеющих международную правосубъектность, с нашей точки зрения, где живут российские граждане. Это нормально. Мы раньше вообще чёрт знает кому помогали, я имею в виду Советский Союз.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, Вы говорили о том, что необходимо Президента Саакашвили привлечь к суду, возможно, международному, если мне не изменяет память. Если я неправильно говорю, Вы меня поправьте. Я вообще хотел бы чуть расширить этот вопрос, сказать о допустимости привлечения лидеров государств к международному суду. Сегодня начался судебный процесс над Мубараком (мы все видели это), международный трибунал. Вообще, если говорить об этом, как Вы к этому относитесь? Это прецеденты?

Д.МЕДВЕДЕВ: Да. Скажу. Вообще отношусь к этому юридически. Здесь уже безотносительно к Саакашвили или к кому-то другому. Если существует международный трибунал, который создан по инициативе одного, нескольких государств и который поддержан международным сообществом, это возможно. Но если это некий волюнтаризм, просто желание решить политические проблемы за счёт смещения лидера при помощи какой-то международной процедуры, то я против этого. Собственно говоря, в этом и различие.

Например, если по тому или иному случаю был бы создан международный трибунал, как это происходило в истории человечества, я считаю, что у этого трибунала есть и юридическая компетенция, и, если хотите, высшая справедливость чинить суд над главой государства. Но если это просто чьи-то выдумки, высосанные из пальца предложения по изменению политического устройства государства, то я категорически против этого.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи про Саакашвили. Считает ли Россия в лице её Президента, что должен быть создан международный трибунал по тому, что происходило в августе 2008 года?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, если бы спросили меня, то я бы ответил: да, просто потому, я считаю, это было вопиющее нарушение норм международного права. Но с учётом того, что вряд ли здесь можно опираться только на позицию России, я думаю, что создание подобного трибунала в настоящий момент нереально, поэтому окончательный суд будет творить история, а промежуточный суд будут создавать избиратели Грузии, значит, они должны будут решать, как и куда развиваться.

Е.КОТРИКАДЗЕ: В Грузии сейчас главной проблемой остаётся наличие полумиллиона беженцев. Дмитрий Анатольевич, я хочу, чтобы просто Вы это понимали.

Д.МЕДВЕДЕВ: Понимаю.

Е.КОТРИКАДЗЕ: О другом.

Вопрос Всемирной торговой организации очень актуален в последнее время. Россия стремится в ВТО, ВТО хочет, чтобы Россия вступила в эту организацию, но при этом возникает проблема, насколько нам понятно, Грузия является единственной страной, которая блокирует вступление России в ВТО. Начались спекуляции относительно того, что, возможно, Россия вступит в ВТО, если будет отменено эмбарго на грузинскую продукцию в России, если будут какие-то другие уступки. Господин Президент, как Вы оцениваете перспективы вступления России в ВТО и насколько реально получить какой-то обмен, бартер?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы очень точно выразили эту ситуацию. Бартера я бы точно не хотел, это было бы просто аморально. У Грузии есть отдельная позиция по этому поводу. Как и к любой страновой позиции, мы к ней относимся с уважением, если речь идёт о позиции, продиктованной уставными целями Всемирной торговой организации: торговля, преференции, режимы таможенные – всё готовы обсуждать абсолютно. Вино, минеральную воду – пожалуйста. Но сейчас, к сожалению, всё упирается в другое – по сути, под тему вступления в ВТО нам наши грузинские коллеги пытаются протолкнуть новое издание политической проблемы, а именно: пункты пропуска, кто чего контролирует, давайте позовём туда Евросоюз. Наша позиция простая: если вы хотите знать о движении товаров, в том числе транзитных товаров через территорию Осетии Южной, Абхазии, мы готовы такую информацию давать, причём в электронном виде, самым современным образом. Я, кстати, об этом договорился с Президентом Швейцарии, а вчера об этом говорил, кстати, с Президентом Обамой. В этом смысле мы готовы идти на швейцарские предложения. Но если под марку вступления в ВТО нам пытаются протолкнуть изменения существующих политических реалий, то мы, конечно, на это не пойдём. И здесь даже ВТО не будет той ценой, которая может быть заплачена.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как Вы расцениваете, исходя из этих сложностей, возможность всё-таки вступления в ВТО России до конца года?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, я считаю, что шансы довольно высокие, потому что мы все на эту тему много работаем. Я работаю со своими коллегами и внутри страны, создаю различного рода стимулы за пределами, разговариваю с иностранными руководителями. Я считаю, если грузинское руководство в данном случае проявит мудрость… А мне кажется, это, кстати, один из тех моментов, который сейчас мог бы стать если не поворотной точкой, то, во всяком случае, точкой соприкосновения, вокруг которой можно было бы в дальнейшем начать восстановление сначала нормальных торгово-экономических отношений, а потом уже, глядишь, и дипломатических отношений. Я напомню, мы же дипломатические отношения не прерывали, это была позиция наших грузинских коллег, то есть в этом смысле я считаю, что это было бы неплохо. Но здесь шарик на их стороне.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но шансы высокие?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я считаю, что высокие. Но, конечно, здесь есть политические преграды. Если они в какой-то момент сработают, то тогда мы можем оказаться отброшенными к началу переговорного периода. Это будет плохо для всех, включая, естественно, саму ВТО.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, а можно бытовой вопрос Вам задать?

Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно, можно.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: То, что касается виз.

Российские граждане, у меня куча друзей, которые каждое лето ездят в Грузию, получают грузинские визы прямо в аэропорту. А я, к сожалению, не могу пригласить ни своих друзей, и даже приглашение членам семьи очень проблематично. Есть ли в Ваших планах как-то облегчить визовый режим?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я бы с удовольствием это сделал хоть завтра. Вопрос именно в том, что я сказал до этого. Проблема в том, что нет сейчас субъекта для переговоров. Но вообще-то, если будут разумные предложения, мы готовы и это рассмотреть, не от Саакашвили, но в целом от грузинского руководства мы готовы, естественно, рассматривать и такие предложения.

Вы знаете, ведь не так давно мы даже не имели нормального сообщения самолётами. Сейчас более или менее восстановили, и ничего, всё летает, всё движется. Надо двигаться в этом направлении.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Меня ещё интересует, есть у Вас лично друзья в Грузии и бывали ли Вы когда-нибудь в этой стране?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, в этом смысле моя ситуация такая. У меня, конечно, есть товарищи из Грузии. Я даже не знаю, где они сейчас, по-моему, всё-таки значительная часть их живёт в России. Мы когда-то учились на юридическом факультете, симпатичные, приятные люди, у меня всегда с ними были прекрасные отношения.

Что касается моих личных ощущений. Вы знаете, мне, к сожалению, до того, как всё это произошло, удалось побывать только в Абхазии, это было в 1990 году. Собственно, после этого всё и началось. Вы знаете, у меня потом были мрачные ощущения. Я как раз приехал в Сочи и со своим приятелем поехал в Грузию, тогда в единую, мы немножко покатались по Абхазии, посмотрели красивые места, вернулись, и спустя год начались все эти сложные события. Мне было так жалко. Такая красивая республика, люди такие красивые, гостеприимные. И из-за всего того, что там происходит, туда даже поехать нельзя. Это были мои первые эмоции в отношении событий, которые начались в 95-м.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, у меня вопрос по российско-грузинским отношениям, не касающийся, собственно, войны и конфликта. Некоторые западные СМИ пишут о том, что ЦРУ США подтверждает версию грузинской стороны о взрыве у посольства США в Тбилиси. А версия грузинской стороны заключается в том, что этот взрыв был организован российскими спецслужбами, равно как и ряд других взрывов на территории Грузии. Пишут также западные СМИ о том, что некоторые лидеры, опять же западных стран, беседовали с Вами на этот счёт. Если можно, подтвердите или опровергните.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я Вам говорю предельно прямо: ни один лидер ни одной страны ни разу на эту тему не заикался. Может быть, это будет даже немножко обидно для Грузии, но я Вам честно скажу: сейчас вообще эта тема отсутствует в повестке дня моих переговоров с европейскими лидерами, её вообще просто нет. Действительно, она была сложной в 2008 году, потому что был конфликт. Сейчас её просто не существует.

Есть один вопрос – ВТО. Да, его мы обсуждаем в основном с американцами, немножко с европейцами.

Что касается этих взрывов, это всё чушь, вранье и провокация.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, Абхазия. Каждый Ваш ответ вызывает два вопроса. Это очень опасная история. С чем она связана? Да, Саакашвили начал войну с Осетией. Собственно говоря, почему мы признали Абхазию? Грузинские войска не входили в Абхазию, там не погиб ни один человек, там не началась война, но мы признали Абхазию тоже.

Е.КОТРИКАДЗЕ: И фактически там был второй фронт.

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, я думаю, что ответ на этот вопрос абсолютно очевиден: невозможно было признать одно обособленное территориальное образование, не признав другого. Это означало бы следующее: вы на Южную Осетию напали, и мы признали их правосубъектность, теперь нападайте на Абхазию, и тогда мы их тоже признаем.

Е.КОТРИКАДЗЕ: То есть был план нападения на Абхазию, на Ваш взгляд?

Д.МЕДВЕДЕВ: А я в этом абсолютно уверен, более того, Южная Осетия – это такое «слабое звено», маленькое, с небольшим населением, может быть, менее устойчивое. «Давайте попробуем силы там, а если прокатит, тогда попробуем восстановить конституционный правопорядок на территории Абхазии». Не «прокатило», и это фатальная ошибка.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Знаете, Дмитрий Анатольевич, дети обычно спрямляют вопросы.

Д.МЕДВЕДЕВ: У Вас детское восприятие жизни?

А.ВЕНЕДИКТОВ: У меня абсолютно детское восприятие жизни, чем и горжусь.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы счастливый человек.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, в этом смысле – да. Скажите, пожалуйста, я, конечно, упрощу: Вы гордитесь тем, что Вы сделали в августе 2008 года, или Вы стыдитесь, или Вам больно? Как Вы сформулируете свою эмоцию по прошествии трёх лет? Тогда – понятно. По прошествии трёх лет?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я попробую выразить… Скажу так: мне больно от того, что произошло тогда до сих пор, но я считаю, что и решение о применении силы, и последующее признание двух этих территорий в качестве субъектов международного права были абсолютно правильными. И в этом смысле я считаю, что действовал в рамках Конституции, и за свои поступки мне не только не стыдно, я считаю, что это были правомерные, разумные, необходимые решения.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как последствие этого и, может быть, последняя тема. Недавно был опрос ВЦИОМа или ФОМа, не вспомню, 39 процентов россиян считают, что возможна новая война между Россией и Грузией. В Грузии, я не знаю…

Д.МЕДВЕДЕВ: Сколько, кстати?

Е.КОТРИКАДЗЕ: В Грузии опросов не проводили такого рода, опасаются ли люди второй войны, но однозначно чувствуется, что эта тема не теряет актуальности.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Причём с момента окончания войны.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Да, с момента окончания войны всё время постоянно в Грузии обсуждают возможность, вероятность второй войны с Россией.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Причём, знаете, что интересно, я неделю был в Грузии, не только на уровне политиков, политики ведут политику…

Е.КОТРИКАДЗЕ: На уровне таксистов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: …на уровне таксистов, на бытовом уровне.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Что бы Вы грузинскому народу могли бы сказать по этому поводу?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я считаю, что это было бы очень правильным в завершение интервью сделать.

Во-первых, я очень надеюсь на то, что между нашими странами никогда никаких конфликтов больше не будет, даже в период пребывания у власти господина Саакашвили, потому что он получил хороший урок. Это первое.

Второе. Самое главное, чтобы мы, перевернув эту печальную страницу, помнили о том, что произошло, но смотрели в будущее, чтобы мы восстановили те огромные связи, которые существовали между русским народом, жителями России, и грузинским народом, чтобы мы восстановили добрососедские человеческие контакты в полном объёме. Они и сейчас есть. И вы как раз пример такого рода контактов – вы живёте, бываете и здесь, и там. Но мне бы хотелось, чтобы они были восстановлены в полном объёме. И мне бы очень хотелось, чтобы это произошло как можно быстрее. Это не просто выгодно для двух стран. Это, если хотите, зов сердца. Я говорю предельно искренне: мне бы хотелось, чтобы это произошло как можно быстрее. И если мы будем трудиться для этого, то мы сможем эту задачу решить. Но здесь не всё зависит от России.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Спасибо большое.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вам большое спасибо.


4 августа 2011 г., г. Соч
_________________
A la guerre comme a la guerre или вторая редакция Забугорнова
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Zabougornov
Добрый Администратор (иногда)


Зарегистрирован: 06.03.2005
Сообщения: 12000
Откуда: Обер-группен-доцент, ст. руководитель группы скоростных свингеров, он же Забашлевич Оцаат Поэлевич

СообщениеДобавлено: Пятница, 5 Август 2011, 11:16:31    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

http://echo.msk.ru/programs/beseda/799478-echo/
Интервью Президента России Дмитрия Медведева радиостанции «Эхо Москвы», телеканалу «Russia Today» и телеканалу «Первый информационный кавказский».

Ведущие: Алексей Венедиктов, Екатерина Котрикадзе и Софико Шеварднадзе

ЕКАТЕРИНА КОТРИКАДЗЕ: Спасибо большое, Дмитрий Анатольевич, что Вы согласились ответить на наши вопросы, в том числе вопросы грузинского телеканала «ПИК».

Август 2008 года, российско-грузинская война, это произошло три года назад, но последствия её до сих пор вполне ощутимы, несмотря на то что она продлилась всего пять дней. Мы сейчас находимся в Сочи, отсюда Грузия всего в нескольких километрах, до Абхазии рукой подать, но я не могу поехать в Абхазию, потому что меня просто не пропустят, я грузинка, и не пропустят меня российские пограничники. В таком же положении оказались 500 тысяч беженцев, которые, к сожалению, не могут попасть в свои дома.

Как бы Вы, Дмитрий Анатольевич, могли бы помочь этим людям?



ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Я думаю, что помочь им можно, но для этого нужно прежде всего сделать так, чтобы наконец воцарился мир и чтобы абхазы, грузины, осетины могли находиться в нормальном полноценном диалоге. И тогда можно разрешить самые сложные вопросы: и вопросы беженцев, и вопросы проезда, пролёта, потому что это всё прикладные вещи применительно к тому конфликту, который, к сожалению, произошёл практически в эти же даты в 2008 году.

Поэтому нормальная дипломатическая работа, переговоры и возможность слышать друг друга – вот что необходимо для того, чтобы разрешить эти проблемы. Ну и плюс, конечно, признание реалий, признание тех реалий, которые сложились в регионе в результате той авантюры, которая случилась в 2008 году.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Давайте тогда вернёмся к событиям 2008 года. Тогда, в 2008-м, Вы встречались с Президентом Грузии Михаилом Саакашвили, произошло это в Петербурге. Тогда сложилось такое ощущение, в Тбилиси и в Москве, что достигнут некий консенсус, что этот конфликт не дойдёт до «горячей точки». Ощущение такое было, повторяю, и в Москве, и в Тбилиси. Вы не могли бы рассказать, Вы тогда договорились о чём-то с Президентом Грузии?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, Екатерина, у меня тоже было такое ощущение. У меня до сих пор это в памяти, как мы встретились первый раз с Президентом Саакашвили. Это было в Петербурге, мы встретились в Константиновском дворце, он пришёл, я ему сказал буквально следующую фразу: «Вы знаете, есть очень много проблем сейчас в регионе, в Грузии, с непризнанными территориальными образованиями. Но я могу Вас заверить как новый Президент Российской Федерации, что я сделаю всё для того, чтобы Вы постарались найти какие-то компромиссы, которые устроят всех, которые в конечном счёте способствовали бы реинтеграции пространства Грузии». Вот что дословно я ему сказал. «Если, конечно, это будет привлекательно для всех, кто находится в переговорах». Я услышал на это: да, конечно, мы готовы работать. И у меня тоже сложилось впечатление, что можно если не новую страницу открыть, то, во всяком случае, постараться найти какие-то новые, нестандартные подходы, но самое главное – регулярно общаться.

Что происходило дальше? Мы общались, разговаривали, и, насколько я помню, последний раз наша встреча состоялась в Астане. В чём она заключалась? Мы тогда договорились о том, что сядем и по-серьёзному поговорим. Где? А вот здесь, в Сочи. Я ему сказал: «Приезжайте в Сочи, мы спокойно поговорим обо всех проблемах». Потому что он начал перечислять свои какие-то сложности или своё видение ситуации, я ему сказал о российском видении. Но с учётом того, что это было на праздновании годовщины Астаны, я ему сказал: «Приезжайте в Россию». Он сказал: «Хорошо. Я готов это сделать».

Могу Вам сказать откровенно, я после этого месяц проверял, есть ли от нашего грузинского партнёра какая-то информация. Её не было. Но зато в Грузию в этот период зачастили, как принято говорить было в советские времена, эмиссары из-за океана. И для меня достаточно очевидным моментом (я потом это анализировал, естественно, неоднократно) был визит в тот период Государственного секретаря Соединённых Штатов Кондолизы Райс. После этого мой коллега просто ушёл со связи, он перестал общаться, перестал писать, перестал звонить, выходить на связь. По всей вероятности, возникли новые планы, и они были реализованы.

АЛЕКСЕЙ ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, правильно ли я Вас понял, что Вы считаете теперь, что визит Госсекретаря США – это было подталкивание Президента Саакашвили к развязыванию конфликта, что Соединённые Штаты специально двигали в эту сторону?

Д.МЕДВЕДЕВ: Нет, я так не считаю, потому что Соединённые Штаты – всё-таки очень крупная страна, которая возглавляется прагматичными людьми. Но в политике очень важны оттенки и нюансы.

Я как-то говорил, что, когда я, ещё будучи Руководителем Администрации Президента, приехал в Белый дом и встречался, кстати, с той же самой Конди и с руководителем аппарата Президента, пришёл Джордж Буш. Как у них принято: привет – привет. Зашёл. Первое, что он мне сказал: «А Миша Саакашвили хороший парень?» Я говорю: «Господин Президент, я не знаю, я с ним не знаком, может быть, познакомлюсь». К сожалению, его слова оказались в плохом смысле пророческими. Это была первая фраза, подчёркиваю, которую я услышал в личном общении от Джорджа Буша.

Так вот я не считаю, что американцы подталкивали грузинского руководителя к агрессии. Но я думаю, что определённые нюансы, определённые акценты, слова о том, что пора восстановить конституционный порядок, пора действовать более решительно, могли возбудить совершенно очевидные надежды, что при возникновении любого конфликта «американцы нас не бросят, они вступятся, в конце концов они войну устроят с русскими». Поэтому я всё-таки связываю этот визит и последующие события, как и моё последующее телефонное общение с главой Белого дома, ну и потом уже личное общение.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

Е.КОТРИКАДЗЕ: Значит, зелёного света не было? Это фраза, которую часто повторяют, анализируя войну 2008 года, всё время говорят: наверное, был зелёный свет из Вашингтона.

Д.МЕДВЕДЕВ: Для того чтобы это сказать, нужно иметь как минимум официальные или агентурные данные. У меня их нет. Но мы все умеем анализировать. После визита Кондолизы Райс мой коллега общаться перестал. Может быть, это случайное совпадение. Но у меня есть практически полная уверенность в том, что в этот момент возник план по соответствующей авантюре, которая и случилась в августе.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, Президент Саакашвили говорит о том, что на самом деле Россия задолго до августа 2008 года готовилась к войне, в частности, цитирует тогдашнего Президента (Вашего предшественника) Владимира Путина о том, что «мы вам устроим Северный Кипр». Это цитата, по словам Саакашвили. Вы были в руководстве России, Вы можете подтвердить, что такие вещи обсуждались, или опровергнуть?

Д.МЕДВЕДЕВ: Чушь это всё собачья. Господин Саакашвили много чего говорит. Он вообще свою речь зачастую не контролирует. Естественно, ничего подобного не обсуждалось. А в руководстве страны я нахожусь уже практически больше 10 лет. Это первое.

И второе. Вы знаете, конфликт никогда никому не нужен. Тот, кто скажет, что при помощи конфликта можно чего-то решить, тот врёт. Конфликты ни к чему хорошему не приводили. Если бы удалось предотвратить этот конфликт, это было бы на пользу всем, прежде всего, конечно, на пользу Грузии. И то, что этого не случилось, к сожалению, большая трагедия. И ответственность за эту трагедию, к сожалению, на мой взгляд, несёт только один человек (просто так устроена государственная машина) – это Президент Грузии.

СОФИКО ШЕВАРДНАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, но ведь в любом случае война – это в первую очередь поражение дипломатии.

Д.МЕДВЕДЕВ: Точно.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Анализируя ситуацию спустя три года, что бы Вы сделали по-другому? Что не смогла сделать Россия, чтобы предотвратить войну, избежать войны?


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, я могу прямо сказать, если бы я понимал, скажем, в июле, что в воспалённом мозгу господина Саакашвили зреют такие планы, может быть, я бы более жёстко с ним разговаривал, старался бы вытащить его из этой ситуации, которая сложилась у него там, в Россию, в третью страну, для того чтобы с ним поговорить, чтобы хотя бы отговорить его. Но этого, естественно, я не знал.

Поэтому, когда всё это произошло, знаете, несмотря на то что мы понимали, что есть различного рода намерения силой восстановить территориальное единство страны, использовать войска, я думал, что это параноидальный сценарий, который никогда не будет реализован. Всегда же надеешься всё-таки на то, что разум будет сильнее, чем аргументы такого порядка. Именно поэтому (я уже неоднократно об этом говорил) то, что произошло 8-го, было для меня удивительным, потому что я понимал, что тем самым Саакашвили лично растерзал своё Отечество. И вот это самое страшное для него и для грузинского народа.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: В интервью Алексею Венедиктову он сказал, что как раз во время вашей последней встречи в Астане Вы его избегали, и ему стало ясно, что конфликт неизбежен.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну что я могу сказать? Во-первых, его трудно избегать, потому что он «липкий». И если он хочет пристать, то он пристанет как следует. Он ко мне подходил несколько раз. Мы с ним разговаривали, я отлично это помню, сидя в автобусе, гуляя по какому-то парку. Я даже больше скажу. Мы потом пошли попить вечером чайку и по бокалу вина, и даже там мы сидели с ним на каком-то диванчике и обсуждали, как встретиться. Поэтому это сказки, пусть они останутся на его совести, как и многое другое.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

Е.КОТРИКАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, говоря о Саакашвили лично и вообще о грузино-российских отношениях после 2008 года: они, в общем-то, не развиваются вообще, их нет. При этом понятно, что в некоторой степени это зависело от каких-то личных отношений лидеров. Президент Грузии Михаил Саакашвили недавно официально предложил диалог без предварительных условий. Почему Вы отвечаете отказом, если учесть, что Саакашвили является законно избранным Президентом этой страны?

Д.МЕДВЕДЕВ: Только потому, что Саакашвили совершил преступление по отношению к Российской Федерации и к её гражданам. По его указанию были убиты сотни наших граждан, включая наших миротворцев. Этого я ему никогда не прощу, и поэтому я с ним общаться не буду, хотя он периодически пытается подмигивать в различных международных коридорах и так далее. Со всеми другими – пожалуйста, никаких проблем я не вижу, мы можем общаться на любые темы в рамках, конечно, того международно-правового статуса, который сложился в регионе, и в рамках тех решений, очень тяжёлых и непростых для меня, которые я принимал. Но для меня он фигура нерукопожатная. Я понимаю, что он законно избранный Президент Грузии. Только грузинский народ может ставить ему оценки, выносить ему вердикты. В любом случае я уверен в одном: рано или поздно Михаил Саакашвили не будет Президентом Грузии, потому что таковы законы политической жизни. И в этом случае у нового президента, кто бы им ни был, появится возможность наладить нормальные продуктивные отношения с Россией.

Более того, я сразу хочу сказать, для меня самого очень больно, что между нашими странами нет нормальных отношений, потому что мы очень близкие страны, очень близкие народы. Если бы не эта идиотская авантюра, то даже такой очень сложный политический процесс, который происходил тогда, можно было тянуть ещё годами и в конце концов вырулить на приемлемое, наверное, для всех решение, для грузин, для жителей Абхазии и для жителей Южной Осетии.

Именно этого я ему никогда не прощу. И я считаю, что свою оценку ему должен дать грузинский народ, но сделать это демократическим способом.

Завершая разговор о нём, могу сказать одну вещь. Он вообще должен быть признателен мне, что в какой-то момент я просто остановил войска. Если бы они вошли в Тбилиси, то скорее всего в настоящий момент в Грузии был бы другой президент.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Господин Президент, у нас как раз куча вопросов по этому поводу.

Д.МЕДВЕДЕВ: Куча? Кучи не надо, я уже сказал почти всё.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Например, почему Вы остановили?

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Почему Вы не дошли до Тбилиси?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, я считаю, что цель той операции по принуждению к миру, которая продолжалась пять дней, была выполнена. Целью этой операции не был захват Тбилиси или какого-то города. Нужно было просто остановить агрессию, которую развязал Саакашвили. Более того, я не судья и не палач, ещё раз подчёркиваю, оценку Саакашвили и его судьбу должен определить народ при помощи голосования или другим способом, как иногда это происходит в истории. Но в мои планы и тогда не входило – и я сейчас об этом могу откровенно сказать, я считаю, я правильно поступил, – низвержение Саакашвили силовым способом, хотя это сделать было очень просто.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Ещё один вопрос. В Европе всё-таки считают, что первоначальный ответ России, конечно, был оправдан целями защиты, а последующие действия российских войск были чрезмерными. Действительно, почему всё-таки нельзя было выдавить грузинские войска из Южной Осетии и ограничиться этим?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, все эти рассуждения, конечно, вполне возможны, я их неоднократно слышал, но попробуйте поставить себя на место Верховного Главнокомандующего российскими Вооружёнными Силами, а именно на моё место. Можно, конечно, было выдавить и остановиться, но что мы слышали: мы сейчас отойдём на какие-то прежние порядки, американские друзья и некоторые другие нам помогут довооружиться, восстановить самолёты, ещё что-то, и мы с удвоенной энергией продолжим ту операцию, которая была. Но это было бы просто преступлением по отношению к памяти тех, кто погиб, защищая свою землю. Именно поэтому задача была в том, чтобы в тот момент демонтировать, разрушить военную машину Грузии, для того, чтобы она не могла наносить удары по мирным жителям, по жителям Абхазии, Осетии и Российской Федерации, потому что, Вы знаете, там всё намешано.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Господин Президент, Вы сейчас говорили об операции по принуждению к миру, а передо мной всплывает, извините, сегодняшний день – это Ливия и это Сирия. Когда возможно, как Вы для себя определяете: здесь можно принуждение к миру, здесь Каддафи Россия пропустила, а на Сирию возложила эмбарго? Когда Вы принимали решение по Грузии и теперь, как Вы разложите это?


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, это всегда очень индивидуальная вещь, потому что не бывает одинаковых стран, не бывает одинаковых ситуаций.

Что происходит в Ливии, я думаю, и Вам понятно. В Ливии есть человек, который 40 лет правит страной и который в какой-то момент решил применить силу против собственного народа, что было осуждено всем человечеством и Российской Федерацией.

Мы не принимаем участия в этой военной операции, тем не менее ряд стран пытается наводить там порядок военными возможностями. Мы не считаем это правильным. Но там есть один нюанс, о котором необходимо помнить. В отличие от Грузии, которая, что там скрывать, к тому моменту распалась на три части (и задача была в том, чтобы склеивать, не просто восстанавливать конституционный порядок, а в том, чтобы склеивать страну, если это было возможно), Ливия пока ни на что не распалась. Там есть такая угроза, но пока все (и повстанцы так называемые, и каддафисты – сторонники действующего лидера ливийской революции) выступают за единство собственной родины. Это несколько разные вещи. Но я об этом говорю не в смысле того, чтобы объяснить, почему так, почему сяк, а просто для того, чтобы проиллюстрировать: все ситуации, все модели абсолютно разные. То же самое касается и других стран.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

А.ВЕНЕДИКТОВ: А Сирия?

Д.МЕДВЕДЕВ: Сирия – более сложная тема. В Сирии ситуация, к сожалению, пока идёт очень драматическим путём. Мы все, реальные политики, должны следить за тем, как развиваются события. Каддафи в какой-то момент отдал максимально жёсткие указания по уничтожению оппозиционеров. Нынешний Президент Сирии таких указаний не отдавал. К сожалению, там гибнут люди в большом количестве. Это вызывает наше огромное беспокойство. Поэтому и в личном общении с ним, и в тех письмах, которые я ему направлял, я провожу одну идею: нужно срочно проводить реформы, мириться с оппозицией, восстанавливать гражданский мир и создавать современное государство. Если он не сможет это сделать, его ждёт печальная участь, и в конечном счёте нам тоже придётся принимать какие-то решения. Мы тоже, естественно, наблюдаем за развитием этой ситуации, она меняется, как меняются и какие-то наши ориентиры.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Тогда позвольте более жёстко. Чем отличается то, что Саакашвили делал в Цхинвале, от того, что в 99-м году Россия делала в Грозном?

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, это вопрос, который довольно часто я слышу. Дело в том, что в Грозном Россия не занималась тем, чем занимались в Цхинвале. Мы занимались обычными вещами, мы просто наводили порядок. Мы просто наводили порядок, мы не занимались уничтожением собственного народа, который формально входил тогда в территорию Грузии. Мы боролись с бандитами, с теми людьми, которые под различными лозунгами (иногда псевдоисламскими, а иногда просто абсолютно экстремистскими) боролись с конституционной властью.

Ничего подобного ни в Цхинвале, ни в Абхазии мы, естественно, не видели, потому что там уже давно существовали анклавы, в которых были собственные правительства, которые сами себя провозгласили государствами и в которых более или менее обеспечивался правопорядок. Это принципиально разные ситуации.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, давайте тогда по цифрам. Тоже война 2008 года. Тогда представители, официальные представители Российской Федерации, а также представители де-факто властей Южной Осетии заявляли о том, что в Цхинвале погибли 2 тысячи человек. Была озвучена такая цифра. Позже Следственный комитет Генпрокуратуры Российской Федерации заявил о том, что погибших до 150. А ведь именно эта цифра, 2 тысячи, была одним из основных аргументов при начале так называемой операции по принуждению к миру. То есть в этом случае как бы Вы сейчас оценили по прошествии трёх лет разницу в цифрах?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, я неоднократно рассказывал, как я принимал это решение. Я никакими цифрами не руководствовался. Какая тут может быть арифметика? Я напомню, что происходило.

В ночь с 7-го на 8-е число мне позвонил Министр обороны (я как раз двигался по Волге, был в отпуске, и вообще вся планета была в предвкушении Олимпиады, которая была в Китае) и сказал, что наш грузинский сосед начал активные боевые действия. Я, честно скажу, абсолютно, предельно откровенно, вначале очень засомневался и говорю: «Знаешь, надо проверить, он что, совсем сумасшедший, сбрендил, что ли? Может быть, это просто провокация какая-то, он испытывает на прочность осетин и пытается что-то нам показать?»

Проходит час, он говорит: «Нет, они уже ударили из всех орудий, они используют «Град». Я говорю: «Хорошо, жду новую информацию». Ещё какое-то время проходит, он говорит: «Знаете, я хочу Вам доложить, они только что уничтожили палатку с нашими миротворцами, всех насмерть положили. Что я должен сделать?» Я сказал: «Открывайте ответный огонь на поражение». Никаких цифр в этот момент не фигурировало. К сожалению, это всегда на уровне вот таких прямых докладов и прямых, очень сложных решений. Я могу вам сказать, это была самая сложная ночь в моей жизни.

Цифры о количестве погибших появились потом. Они действительно разнились и до сих пор разнятся. Я не следователь, я не эксперт, я не занимаюсь эксгумацией трупов. Наши осетинские друзья, коллеги говорят, что значительное количество трупов было захоронено и до сих пор не найдено. Грузинские аналитики оперируют другими цифрами. Знаете, мы вообще не должны вот так рассуждать: 2 тысячи достаточно, а 150 – об этом можно забыть, это разве жизни, подумаешь, 150 человек.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Но речь идёт о том, что были эвакуированы многие жители Цхинвала тогда, потому что знали в Южной Осетии...

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: За две недели до начала конфликта.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я думаю, что кто-то мог и уехать, безусловно, но я просто отвечаю на Ваш вопрос, говорю, что количество погибших никогда для любого нормального человека не должно быть критерием того, что он собирается предпринять в ответ.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, Вы сказали о том, что дали команду открыть ответный огонь, но дальше началась операция, дальше пошло тяжёлое вооружение, началась война. Скажите, пожалуйста, как Вы принимали решение о продолжении операции? И такой вопрос, который задают, извините, все наши коллеги: кто кому позвонил, Вы Владимиру Владимировичу в Пекин или он Вам из Пекина? Как Вы с Премьер-министром согласовывали?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, по-честному сказать, никто никому не звонил. Мы с ним связались спустя сутки.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Спустя сутки?

Д.МЕДВЕДЕВ: Спустя сутки. Я уже все приказы отдал. Там уже вовсю всё полыхало. Владимир Владимирович просто выступил с заявлением о том, что мы категорически этого не приемлем, естественно, правильно поступил. Спустя сутки мы только с ним связалась, поговорили по закрытой связи, потому что такие вопросы, как Вы понимаете, всё-таки по радиотелефону не очень хорошо обсуждать, а с другими странами эта связь организуется не очень просто. Спустя сутки мы поговорили, потом он вернулся, мы уже, естественно, какие-то вещи обсуждали, но ещё до его возвращения я собрал Совбез, объяснил свою позицию, почему я принял решение открыть ответный огонь и вступить в этот конфликт, члены Совета Безопасности меня поддержали. После этого я собрал всех в Сочи, там уже был и Путин тоже.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи появляется сразу фигура господина Саркози, который тогда возглавлял Европейский союз.

Д.МЕДВЕДЕВ: Не могу о нём говорить без улыбки в отличие от другого коллеги, о котором мне до этого приходилось рассуждать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?

Д.МЕДВЕДЕВ: Потому что он у меня вызывает симпатию.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно.

Есть версия о том, что именно Саркози уговорил Вас остановить продвижение российских войск в сторону Тбилиси.

Д.МЕДВЕДЕВ: Нет, конечно. Ни один иностранный руководитель не способен уговорить другого. Весь мир пытается уговаривать Каддафи. И что, уговорили? И не уговорят. Он скорее умрёт в этой своей землянке. Нет. Я ещё раз подчёркиваю, у нас никогда не было цели брать какие-то города или ещё что-то. Речь шла только о том, чтобы остановить военную машину, которая в тот момент была направлена против двух отколовшихся территорий и против наших граждан, к сожалению.

Саркози сделал очень добрую вещь, он позвонил мне и говорит: «Слушай, там у вас конфликт. Давай я прилечу». Я говорю: «Я буду рад тебя видеть». – «Я сейчас председательствую в Евросоюзе, я мог бы приехать, может быть, мы о чём-то порассуждали бы». Ему нравится это, он в этом смысле человек умелый. Он приехал, мы с ним поговорили. Я ему объяснил свой резон. Он сказал: «Да, я с тобой согласен. Здесь действительно это так и так. Я какие-то вещи могу сказать вслух, какие-то не могу. Тем не менее я хотел бы внести свою лепту в то, чтобы остановить этот конфликт». Я говорю: «Хорошо. Давай согласуем определённый план (который впоследствии назвали «план Медведева – Саркози»), и с этим планом ты поедешь в Грузию и предъявишь его». И может быть, самое ценное, что он сделал, он не побоялся приехать в Россию в тот период, когда действительно только ленивый не рассуждал о том, что мы сделали, он не побоялся поехать в Грузию с нашими предложениями и в целом получил достаточно удовлетворительную реакцию со стороны грузинских властей, прежде всего самого Саакашвили. В этом его вклад в наведение мостов и решение этой задачи. Я ему до сих пор за это признателен. Он действительно сыграл очень важную роль. Но, конечно, он не говорил: «Знаешь, нужно здесь остановиться». Он понимал, что, как я считаю целесообразным сделать, я так и буду поступать. Конечно, его задача была остановить всё это как можно быстрее.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Господин Президент, по мнению западных аналитиков, признание Абхазии, Южной Осетии не совсем соответствовало духу соглашения о перемирии «Медведев – Саркози». Там говорилось, что после окончания войны российские войска возвращаются до довоенных позиций. А Россия же, признав эти два государства, оставила свои войска там. Теперь в Абхазии и Южной Осетии есть российские военные базы. Вот интересно, как отреагировал на это Ваше решение Саркози, собственно, соавтор?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, я не хочу на него вешать бремя ответственности за тот указ, который я подписал. Конечно, он никакой не соавтор решения о признании.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Нет, не признания.

Д.МЕДВЕДЕВ: Более того, я могу Вам сказать, что я, конечно, с ним это не обсуждал, потому что это не предмет его визита, собственно, он этим и не занимался. Конечно, не буду скрывать, и он, и некоторые другие мои партнёры по Евросоюзу говорили: напрасно Вы это делаете, Вы создаёте для себя проблемы – и так далее. Естественно, я всё это слышал. Но решение, которое я принимал, объяснялось другим, конечно, не реакцией моих партнёров.

Что касается плана Медведева – Саркози. Он вообще не по этому поводу. План Медведева – Саркози о том, как остановить войну, о том, как остановить ту проблему, которую создала авантюра Саакашвили. И в этом смысле я считаю, что этот план сработал. Российская позиция проста: план Медведева – Саркози: а) удался; б) выполнен на сто процентов. Все другие интерпретации я не слышу, потому что считаю их неверными.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Заметьте, французская сторона, недавно и Премьер-министр Фийон, и Президент Саркози, говорит о том, что они все ждут от Дмитрия Медведева, что он закончит выполнение плана Медведева – Саркози.

Е.КОТРИКАДЗЕ: То есть он выведет войска на довоенные позиции.

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые друзья, могу вам сказать одну вещь. Есть позиция Франции, есть позиция Евросоюза, она по этому поводу отлична от нашей. С этим ничего не сделать, мы действительно здесь не сходимся. Я считаю, что я выполнил план Медведева – Саркози на все сто процентов. В этом плане нигде не говорилось о том, что мы не будем признавать Абхазию и Осетию или о каких-то других вещах.

Что касается отвода войск, то он произошёл. Он произошёл.

Е.КОТРИКАДЗЕ: На довоенные позиции.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, и в этом смысле на довоенные позиции в понимании российской стороны.


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

Е.КОТРИКАДЗЕ: В продолжение темы Евросоюза и позиции Запада относительно этого конфликта. Помимо того что США и Европейский союз критикуют Россию за невыполнение плана Медведева – Саркози, кроме этого Сенат Соединённых Штатов совсем недавно, на днях, сделал официальное заявление, равно как и Европейский парламент, они считают действия России на территории Грузии, в Абхазии и Южной Осетии, оккупацией 20 процентов территории Грузии. Вы, Дмитрий Анатольевич, – либеральный лидер. Всё-таки как Вы оцениваете такую формулировку – «оккупация»?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я думаю, что Вам мой ответ приблизительно понятен, мой ответ как либерального лидера современной и развивающейся России. Я думаю, что эти формулировки Сената ни на чём не основаны, они отражают вкусовые пристрастия отдельных престарелых членов Сената, которые в силу субъективных причин симпатизируют тем или иным людям. Это их дело, это иностранный парламент, мне до него нет абсолютно никакого дела, скажем так, мне безразличны их формулировки.

Я же считаю совершенно иначе, и моя позиция выражена в тех указах, которые я подписал в этот очень трудный период. Надо сказать предельно откровенно, хотя, наверное, здесь у нас с вами разные позиции: мне не стыдно за эти указы. Не только не стыдно, я считаю, что это были абсолютно правильные и необходимые в этот момент решения, потому что иначе эту трагедию невозможно было остановить никак. Это были очень сложные решения, и я понимал, на что я иду. Я могу вам прямо сказать, даже когда я обсуждал это с разными людьми, со своим ближайшим окружением, говорил: давайте подумаем. То есть не было такой ситуации, когда все говорят: давай, это абсолютно правильная вещь. Это всё родилось в процессе обсуждения. Но я считаю, что решение, которое я тогда принял, было абсолютно чётким и выверенным, и в этом смысл того, что было сделано: признать международную правосубъектность новых территорий, для того чтобы их защитить.

Что касается будущего, а это всегда тот вопрос, который следует за этим, то его не знает никто. Я буду очень рад, если, скажем, руководство Грузии, руководство Абхазии и Южной Осетии сядут за стол переговоров и будут думать о том, как они будут жить дальше, как в регионе будет обеспечиваться мир и правопорядок, какова судьба очень близких народов, что они могут потенциально когда-нибудь создать. Это их дело. И если когда-нибудь до этого дойдёт, я буду счастлив, Россия этому никогда препятствовать не будет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, коллега спросила Вас про реакцию Сената США и Европейского парламента, а я Вас спрошу про реакцию наших партнёров по ОДКБ и по СНГ. Ни одна страна, входящая в ОДКБ, ни одно государство, входящее в СНГ, ни одно государство, входящее в ШОС, то есть наши союзники и партнёры, которые себя так сами называют, не поддержали это решение, не признали. Когда Вы с ними говорите на эту тему, что Вы...

Д.МЕДВЕДЕВ: Я могу Вам рассказать, я, по-моему, даже об этом когда-то говорил, но скажу ещё раз. Когда это всё произошло, я собрал ОДКБ, позвал своих товарищей и говорю: «Вы знаете, такое очень тяжёлое решение мне пришлось принять. Я вам прямо говорю, я от вас ничего не жду, потому что я понимаю, сколь сложными для вас будут подобные решения. У многих из вас есть территориальные проблемы, у всех у вас есть экономические проблемы, мы все живём в довольно сложном взаимно дополняемом мире. Поэтому я вас ни к чему не призываю. А наше решение окончательное и бесповоротное. Но это не значит, что я к вам обращаюсь с просьбой признать эти новые субъекты международного права. Признаете – ваше дело, не признаете – ничего в нашей позиции не изменится».

И потом, вы знаете, всё-таки я хоть молодой и либеральный Президент, но у меня некоторый опыт есть. Я прекрасно понимал, что после этого признания не так много будет государств, которые пожелают признавать вот эти сложившиеся реалии. Но это уже другая история.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Смотрите, Дмитрий Анатольевич, это же пример, скажем, для Нагорного Карабаха. Вы непосредственно лично вовлечены в переговоры по Нагорному Карабаху. Девять раундов консультаций.

Е.КОТРИКАДЗЕ: И ничего.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И ничего, да. Кажется, последняя консультация – тоже ничего. И я думаю, как смотрит на это руководство Армении и Азербайджана, на историю с Абхазией и Осетией? Я про это спрашиваю. Что должны сделать эти две стороны, вернуть районы?

Д.МЕДВЕДЕВ: Очень хороший вопрос. Вы знаете, когда это произошло, оба руководителя (и Президент Алиев, и Президент Саргсян) побывали здесь же, в Сочи. Они знаете мне что сказали? Говорят: «Плохо, конечно, что всё это произошло, для Кавказа это тяжёлая вещь». Я говорю: «Очень плохо». – «Но Вы знаете, для нас это определённый урок, что лучше вести бесконечные переговоры о том, какова судьба Нагорного Карабаха, будет ли там референдум когда-то, как нам готовить мирный договор, чем провести эти пять военных дней». Это был для них очень серьёзный урок. Мне кажется, это очень показательная вещь. Почему? Потому что, если возвращаться к тому, что произошло тогда, ведь если бы хоть немного ума достало нашему грузинскому коллеге, может быть, мы точно так же встречались бы в Сочи, в Казани, ещё где-то и думали о том, каким образом нам искать компромиссы во взаимоотношениях между частями когда-то одного государства, а сейчас Грузии и отколовшимися частями. Но это был бы политический процесс. Я не знаю, с какими перспективами. Может быть, никогда бы не договорились, может быть, что-то пришло бы, может быть, возникла бы какая-то конфедерация. А он взял и порвал свою страну. Вот я считаю, что именно это останется в памяти людей. И это самое главное.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Если вернуться к признанию Абхазии и Осетии: Вы говорите, что не будет Саакашвили, наверное, возможно будет договориться.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я не сказал «договориться». Я сказал, что тогда можно как минимум восстановить дипломатические отношения и начать переговорный процесс по любым вопросам, кроме тех, по которым у нас уже есть позиции. Но даже по этим вопросам мы можем разговаривать.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Вот в чём проблема, на сегодняшний день в Грузии не найдётся ни одной политической силы, которая готова смириться с потерей Абхазии и Южной Осетии.

Д.МЕДВЕДЕВ: Понимаю.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Мы даже не говорим про Саакашвили. Но получается, что и с теми, кто придёт после него, у России фундаментальные разногласия.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, разногласия будут, у меня сомнений нет. Но это будут люди, с которыми можно будет сесть за один стол, а это уже немаловажно. И я уверен, что они не откажутся сесть за один стол, даже несмотря на то что у нас есть фундаментальные разногласия.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Господин Президент, а что если грузинский народ продолжит выбирать ту же команду и тот же курс? Вот что будет тогда?

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Саакашвили останется до 36-го года.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я могу сказать нелестные слова в адрес Саакашвили, потому что мне он в отличие от моего французского коллеги кажется человеком, который не достоин уважения. Но я не могу обижать народ. Если грузинский народ будет голосовать за ту или иную команду, это будет выбор грузинского народа. Мы будем с этим считаться. Наверное, это будет не в лучшую сторону отражаться на наших отношениях. Но мы будем считаться с тем, что грузинский народ голосует за конкретных людей.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, Русская православная церковь считает Южную Осетию и Абхазию канонической территорией грузинского патриархата. Почему мнения властей светских и духовных так различаются по этому поводу?

Д.МЕДВЕДЕВ: Потому что светские власти – это светские, а духовные – это духовные. Светские власти принимали решение под влиянием очень тяжёлых обстоятельств. Если бы их не было, не было бы и этих решений.

Что касается духовных властей, у них отдельная ситуация, я бы не хотел в неё погружаться, это будет просто некорректно с моей стороны, хотя я (не буду скрывать) неоднократно обсуждал её и со Святейшим Патриархом Кириллом, и Святейшим Патриархом-Католикосом Илиёй Вторым. Мы тоже несколько раз встречались, это обсуждали.

В этом нет ничего удивительного, потому что очень часто канонические территории церкви не совпадают с географическими границами государств. Слушайте, у нас абсолютно разные государства, теперь Россия и Украина, но Украинская православная церковь Московского патриархата действует там.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, вопрос про Южную Осетию.

Смотрите, 95 процентов жителей Южной Осетии являются российскими гражданами, на выборах Президента, извините, в 2008 году 90 процентов жителей Южной Осетии проголосовали за Президента Медведева, они получают соответственные выплаты из Пенсионного фонда и так далее, они российские граждане. И в этой связи мы понимаем, что осетины в любом случае – разделённый народ, наследство Сталина, Северная Осетия и Южная Осетия.

Д.МЕДВЕДЕВ: Увы!


Фото – Владимир Родионов (Пресс-служба Президента России)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Обсуждалась ли в руководстве России (мы сейчас об этом говорим) возможность объединения Северной и Южной Осетии, вступление Южной Осетии в Россию? Как Вы вообще относитесь к возможности такой процедуры?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, я думаю, что никаких юридических предпосылок в настоящий момент для этого не существует. Конечно, невозможно предвосхитить то, что будет в будущем, возможно различное развитие событий. Но если говорить о текущей ситуации, то, на мой взгляд, ни юридических, ни фактических предпосылок для этого нет. Собственно, с этим были связаны мои указы о признании новых субъектов международного права, а не о чём-то другом. И мне кажется, что это нормальный путь развития добрососедских, дружеских отношений между Российской Федерацией, Абхазией и Южной Осетией. Это нормальный путь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть то, что все жители Южной Осетии – российские граждане и голосуют за Президента Медведева, это не является юридической предпосылкой для вхождения в состав Российской Федерации?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это как минимум создаёт определённую ситуацию на территории Южной Осетии, но я не знаю, например, что будет через 15–20 лет, какими будут жители Южной Осетии, сколько там будет граждан России, а сколько будет граждан, собственно, самой Южной Осетии, будет ли у нас двойное гражданство или что-то иное? Поэтому я бы не хотел забегать вперёд. В настоящий момент, подчёркиваю, правовых предпосылок для этого нет. Но жизнь есть жизнь, она развивается.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, Вы сами сказали, что знали: признание будет происходить очень медленно. Действительно, оно происходит очень медленно, только три страны признали на сегодняшний день независимость Абхазии и Осетии. Понятно, что на бытовом уровне это вызывает массу неудобств для граждан этих республик. Например, элементарная поездка за границу может быть проблематичной. Готовы ли Вы дать всем гражданам этих республик, помочь им, российские заграничные паспорта?

Д.МЕДВЕДЕВ: Если они будут обращаться, а многие обращаются, мы, конечно, будем идти им навстречу, это очевидно, и будем давать паспорта, если они граждане России, конечно.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Вы также сказали, что, когда Вы принимали это решение, даже Ваше близкое окружение Вам говорило, что, может быть, не надо, может быть, надо задуматься. И в России, и в Грузии возникает вопрос. С начала окончания войны в помощь Абхазии и Осетии было выделено Россией около 40 миллиардов рублей. Это действительно огромные деньги, которые можно было бы направить на решение каких-то социальных проблем внутри страны. Зачем это России?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, у нас существует масса программ помощи и поддержки других стран. А это для нас, может быть, сейчас одни из самых близких государств, которые действительно в настоящий момент от нас всецело зависят. Это близкие нам государства, и там живут наши граждане, мы сейчас с вами об этом говорим. Уж если мы выделяем помощь государствам, в которых живут иностранные граждане, граждане соответствующих государств, то уж тем более есть смысл выделять деньги на поддержку и развитие обособленных территорий, имеющих международную правосубъектность, с нашей точки зрения, где живут российские граждане. Это нормально. Мы раньше вообще чёрт знает кому помогали, я имею в виду Советский Союз.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, Вы говорили о том, что необходимо Президента Саакашвили привлечь к суду, возможно, международному, если мне не изменяет память. Если я неправильно говорю, Вы меня поправьте. Я вообще хотел бы чуть расширить этот вопрос, сказать о допустимости привлечения лидеров государств к международному суду. Сегодня начался судебный процесс над Мубараком (мы все видели это), международный трибунал. Вообще, если говорить об этом, как Вы к этому относитесь? Это прецеденты?

Д.МЕДВЕДЕВ: Да. Скажу. Вообще отношусь к этому юридически. Здесь уже безотносительно к Саакашвили или к кому-то другому. Если существует международный трибунал, который создан по инициативе одного, нескольких государств и который поддержан международным сообществом, это возможно. Но если это некий волюнтаризм, просто желание решить политические проблемы за счёт смещения лидера при помощи какой-то международной процедуры, то я против этого. Собственно говоря, в этом и различие.

Например, если по тому или иному случаю был бы создан международный трибунал, как это происходило в истории человечества, я считаю, что у этого трибунала есть и юридическая компетенция, и, если хотите, высшая справедливость чинить суд над главой государства. Но если это просто чьи-то выдумки, высосанные из пальца предложения по изменению политического устройства государства, то я категорически против этого.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи про Саакашвили. Считает ли Россия в лице её Президента, что должен быть создан международный трибунал по тому, что происходило в августе 2008 года?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, если бы спросили меня, то я бы ответил: да, просто потому, я считаю, это было вопиющее нарушение норм международного права. Но с учётом того, что вряд ли здесь можно опираться только на позицию России, я думаю, что создание подобного трибунала в настоящий момент нереально, поэтому окончательный суд будет творить история, а промежуточный суд будут создавать избиратели Грузии, значит, они должны будут решать, как и куда развиваться.

Е.КОТРИКАДЗЕ: В Грузии сейчас главной проблемой остаётся наличие полумиллиона беженцев. Дмитрий Анатольевич, я хочу, чтобы просто Вы это понимали.

Д.МЕДВЕДЕВ: Понимаю.

Е.КОТРИКАДЗЕ: О другом.

Вопрос Всемирной торговой организации очень актуален в последнее время. Россия стремится в ВТО, ВТО хочет, чтобы Россия вступила в эту организацию, но при этом возникает проблема, насколько нам понятно, Грузия является единственной страной, которая блокирует вступление России в ВТО. Начались спекуляции относительно того, что, возможно, Россия вступит в ВТО, если будет отменено эмбарго на грузинскую продукцию в России, если будут какие-то другие уступки. Господин Президент, как Вы оцениваете перспективы вступления России в ВТО и насколько реально получить какой-то обмен, бартер?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы очень точно выразили эту ситуацию. Бартера я бы точно не хотел, это было бы просто аморально. У Грузии есть отдельная позиция по этому поводу. Как и к любой страновой позиции, мы к ней относимся с уважением, если речь идёт о позиции, продиктованной уставными целями Всемирной торговой организации: торговля, преференции, режимы таможенные – всё готовы обсуждать абсолютно. Вино, минеральную воду – пожалуйста. Но сейчас, к сожалению, всё упирается в другое – по сути, под тему вступления в ВТО нам наши грузинские коллеги пытаются протолкнуть новое издание политической проблемы, а именно: пункты пропуска, кто чего контролирует, давайте позовём туда Евросоюз. Наша позиция простая: если вы хотите знать о движении товаров, в том числе транзитных товаров через территорию Осетии Южной, Абхазии, мы готовы такую информацию давать, причём в электронном виде, самым современным образом. Я, кстати, об этом договорился с Президентом Швейцарии, а вчера об этом говорил, кстати, с Президентом Обамой. В этом смысле мы готовы идти на швейцарские предложения. Но если под марку вступления в ВТО нам пытаются протолкнуть изменения существующих политических реалий, то мы, конечно, на это не пойдём. И здесь даже ВТО не будет той ценой, которая может быть заплачена.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как Вы расцениваете, исходя из этих сложностей, возможность всё-таки вступления в ВТО России до конца года?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, я считаю, что шансы довольно высокие, потому что мы все на эту тему много работаем. Я работаю со своими коллегами и внутри страны, создаю различного рода стимулы за пределами, разговариваю с иностранными руководителями. Я считаю, если грузинское руководство в данном случае проявит мудрость… А мне кажется, это, кстати, один из тех моментов, который сейчас мог бы стать если не поворотной точкой, то, во всяком случае, точкой соприкосновения, вокруг которой можно было бы в дальнейшем начать восстановление сначала нормальных торгово-экономических отношений, а потом уже, глядишь, и дипломатических отношений. Я напомню, мы же дипломатические отношения не прерывали, это была позиция наших грузинских коллег, то есть в этом смысле я считаю, что это было бы неплохо. Но здесь шарик на их стороне.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но шансы высокие?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я считаю, что высокие. Но, конечно, здесь есть политические преграды. Если они в какой-то момент сработают, то тогда мы можем оказаться отброшенными к началу переговорного периода. Это будет плохо для всех, включая, естественно, саму ВТО.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, а можно бытовой вопрос Вам задать?

Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно, можно.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: То, что касается виз.

Российские граждане, у меня куча друзей, которые каждое лето ездят в Грузию, получают грузинские визы прямо в аэропорту. А я, к сожалению, не могу пригласить ни своих друзей, и даже приглашение членам семьи очень проблематично. Есть ли в Ваших планах как-то облегчить визовый режим?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я бы с удовольствием это сделал хоть завтра. Вопрос именно в том, что я сказал до этого. Проблема в том, что нет сейчас субъекта для переговоров. Но вообще-то, если будут разумные предложения, мы готовы и это рассмотреть, не от Саакашвили, но в целом от грузинского руководства мы готовы, естественно, рассматривать и такие предложения.

Вы знаете, ведь не так давно мы даже не имели нормального сообщения самолётами. Сейчас более или менее восстановили, и ничего, всё летает, всё движется. Надо двигаться в этом направлении.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Меня ещё интересует, есть у Вас лично друзья в Грузии и бывали ли Вы когда-нибудь в этой стране?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, в этом смысле моя ситуация такая. У меня, конечно, есть товарищи из Грузии. Я даже не знаю, где они сейчас, по-моему, всё-таки значительная часть их живёт в России. Мы когда-то учились на юридическом факультете, симпатичные, приятные люди, у меня всегда с ними были прекрасные отношения.

Что касается моих личных ощущений. Вы знаете, мне, к сожалению, до того, как всё это произошло, удалось побывать только в Абхазии, это было в 1990 году. Собственно, после этого всё и началось. Вы знаете, у меня потом были мрачные ощущения. Я как раз приехал в Сочи и со своим приятелем поехал в Грузию, тогда в единую, мы немножко покатались по Абхазии, посмотрели красивые места, вернулись, и спустя год начались все эти сложные события. Мне было так жалко. Такая красивая республика, люди такие красивые, гостеприимные. И из-за всего того, что там происходит, туда даже поехать нельзя. Это были мои первые эмоции в отношении событий, которые начались в 95-м.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Дмитрий Анатольевич, у меня вопрос по российско-грузинским отношениям, не касающийся, собственно, войны и конфликта. Некоторые западные СМИ пишут о том, что ЦРУ США подтверждает версию грузинской стороны о взрыве у посольства США в Тбилиси. А версия грузинской стороны заключается в том, что этот взрыв был организован российскими спецслужбами, равно как и ряд других взрывов на территории Грузии. Пишут также западные СМИ о том, что некоторые лидеры, опять же западных стран, беседовали с Вами на этот счёт. Если можно, подтвердите или опровергните.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я Вам говорю предельно прямо: ни один лидер ни одной страны ни разу на эту тему не заикался. Может быть, это будет даже немножко обидно для Грузии, но я Вам честно скажу: сейчас вообще эта тема отсутствует в повестке дня моих переговоров с европейскими лидерами, её вообще просто нет. Действительно, она была сложной в 2008 году, потому что был конфликт. Сейчас её просто не существует.

Есть один вопрос – ВТО. Да, его мы обсуждаем в основном с американцами, немножко с европейцами.

Что касается этих взрывов, это всё чушь, вранье и провокация.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич, Абхазия. Каждый Ваш ответ вызывает два вопроса. Это очень опасная история. С чем она связана? Да, Саакашвили начал войну с Осетией. Собственно говоря, почему мы признали Абхазию? Грузинские войска не входили в Абхазию, там не погиб ни один человек, там не началась война, но мы признали Абхазию тоже.

Е.КОТРИКАДЗЕ: И фактически там был второй фронт.

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, я думаю, что ответ на этот вопрос абсолютно очевиден: невозможно было признать одно обособленное территориальное образование, не признав другого. Это означало бы следующее: вы на Южную Осетию напали, и мы признали их правосубъектность, теперь нападайте на Абхазию, и тогда мы их тоже признаем.

Е.КОТРИКАДЗЕ: То есть был план нападения на Абхазию, на Ваш взгляд?

Д.МЕДВЕДЕВ: А я в этом абсолютно уверен, более того, Южная Осетия – это такое «слабое звено», маленькое, с небольшим населением, может быть, менее устойчивое. «Давайте попробуем силы там, а если прокатит, тогда попробуем восстановить конституционный правопорядок на территории Абхазии». Не «прокатило», и это фатальная ошибка.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Знаете, Дмитрий Анатольевич, дети обычно спрямляют вопросы.

Д.МЕДВЕДЕВ: У Вас детское восприятие жизни?

А.ВЕНЕДИКТОВ: У меня абсолютно детское восприятие жизни, чем и горжусь.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы счастливый человек.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, в этом смысле – да. Скажите, пожалуйста, я, конечно, упрощу: Вы гордитесь тем, что Вы сделали в августе 2008 года, или Вы стыдитесь, или Вам больно? Как Вы сформулируете свою эмоцию по прошествии трёх лет? Тогда – понятно. По прошествии трёх лет?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я попробую выразить… Скажу так: мне больно от того, что произошло тогда до сих пор, но я считаю, что и решение о применении силы, и последующее признание двух этих территорий в качестве субъектов международного права были абсолютно правильными. И в этом смысле я считаю, что действовал в рамках Конституции, и за свои поступки мне не только не стыдно, я считаю, что это были правомерные, разумные, необходимые решения.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как последствие этого и, может быть, последняя тема. Недавно был опрос ВЦИОМа или ФОМа, не вспомню, 39 процентов россиян считают, что возможна новая война между Россией и Грузией. В Грузии, я не знаю…

Д.МЕДВЕДЕВ: Сколько, кстати?

Е.КОТРИКАДЗЕ: В Грузии опросов не проводили такого рода, опасаются ли люди второй войны, но однозначно чувствуется, что эта тема не теряет актуальности.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Причём с момента окончания войны.

Е.КОТРИКАДЗЕ: Да, с момента окончания войны всё время постоянно в Грузии обсуждают возможность, вероятность второй войны с Россией.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Причём, знаете, что интересно, я неделю был в Грузии, не только на уровне политиков, политики ведут политику…

Е.КОТРИКАДЗЕ: На уровне таксистов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: …на уровне таксистов, на бытовом уровне.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Что бы Вы грузинскому народу могли бы сказать по этому поводу?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я считаю, что это было бы очень правильным в завершение интервью сделать.

Во-первых, я очень надеюсь на то, что между нашими странами никогда никаких конфликтов больше не будет, даже в период пребывания у власти господина Саакашвили, потому что он получил хороший урок. Это первое.

Второе. Самое главное, чтобы мы, перевернув эту печальную страницу, помнили о том, что произошло, но смотрели в будущее, чтобы мы восстановили те огромные связи, которые существовали между русским народом, жителями России, и грузинским народом, чтобы мы восстановили добрососедские человеческие контакты в полном объёме. Они и сейчас есть. И вы как раз пример такого рода контактов – вы живёте, бываете и здесь, и там. Но мне бы хотелось, чтобы они были восстановлены в полном объёме. И мне бы очень хотелось, чтобы это произошло как можно быстрее. Это не просто выгодно для двух стран. Это, если хотите, зов сердца. Я говорю предельно искренне: мне бы хотелось, чтобы это произошло как можно быстрее. И если мы будем трудиться для этого, то мы сможем эту задачу решить. Но здесь не всё зависит от России.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Спасибо большое.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вам большое спасибо.


4 августа 2011 г., г. Соч
_________________
A la guerre comme a la guerre или вторая редакция Забугорнова
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅ пїЅпїЅ -> Война в Южной Осетии Часовой пояс: GMT + 1
Страница 1 из 1

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах

Our friends Maxime-and-Co Двуязычный сайт для двуязычных семей Arbinada  Всё о русскоязычной Европе  Ницца для вас
У Додо. Сайт о Франции, музыке, искусстве  Вся русская Канада на Spravka.ca  Triimph Сайт бесплатного русского телевидения и радио, политическая аналитика multilingual online transliteration

 

??????? ???????? ??????? Русская Реклама Top List Находится в каталоге Апорт Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки.


Powered by phpBB © 2001, 2005 phpBB Group